Бентли Литтл - Рассказы. Часть 1

Эд вышел, закрыл дверь спальни, затем спокойно спустился на кухню, где отмыл свои лезвия в раковине: красная кровь размываемая водой становилась розовой.

Он взял пузырек снотворных таблеток из аптечки возле набора для приправ и положил его в карман, на потом.

Вернувшись в спальню, Эд вытащил из шкафа свою поношенную шляпу и красно-зеленый свитер. Надел их, затем снова натянул перчатку. Увидел мигающий красный свет на автоответчике и острым как бритва кончиком лезвия нажал кнопку «проиграть сообщения». Услышав испуганный голос дочери, Эд не удержался и захихикал. Она звучала так чертовски испуганно.

Но он терял время. Они будут разыскивать его, скоро придут за ним, Он это знал. Так случалось всегда.

Эд вышел наружу и сел в машину. На заднем сиденье, там, где и должны были быть, находились две коробки: с Барби и с грузовичками Тонка. Это его порадовало. Ему нравилось быть подготовленным.

Теперь всё что ему нужно, это убраться отсюда и найти местечко поспокойнее.

Он улыбнулся сам себе, подумав о котельной, о футбольной команде, о мистере Кинни. Он повеселится. Он их всех достанет.

Но это будет позже. Сначала Чикаго.

И Лиза.

И может быть ещё несколько детишек.

Он завел машину, сдал на дорогу. Но много дел скопилось у меня, подумал он. И миль немало впереди до сна.

И миль немало впереди до сна.

Он догнал «Грейхаунд» в часе езды от города, и последовал за ним в Город Ветров. [14] Город ветров — одно из прозвищ Чикаго. Его происхождение связывают, как с погодными условиями, так и с политикой. Всю дорогу он барабанил пальцами по рулевому колесу и сам себе ухмылялся.

Фермер уставился на… нечто… лежащее возле его ног. Вне всякого сомнения — это была картофелина. Она имела неровные очертания клубня и соединялась с обычной картофельной ботвой. Но на этом сходство с обычной картошкой заканчивалось. Потому что штуковина у его ног была более трёх футов в длину, белой и студенистой. Она ритмично пульсировала и, кажется, отдёрнулась, когда фермер осторожно тронул её лопатой.

Живая картофелина.

Первой мыслью фермера было уничтожить её, порубить лопатой, переехать трактором, потому что зрелище было неестественным, каким-то неправильным. Обычно, природа не позволяет подобной мерзости выживать и он знал, что уничтожив её поступит правильно. Очевидно, что подобное уродство не должно существовать. Но фермер не сделал ничего. Вместо этого, не в силах пошевелиться, почти загипнотизированный он смотрел на картофелину, наблюдая за каждым подъёмом и спадом её пульсации, зачарованный методичными движениями. Она не издавала ни звука и не выказывала никаких признаков разумности, но фермер не мог избавиться от ощущения, что эта штуковина мыслит; наблюдает за ним, как и он за ней; и даже каким-то непонятным образом знает о чём он думает.

Заставив себя оторвать взгляд от ямы, фермер оглядел поле. На нём ещё оставались несколько невыкопаных грядок, нужно было заняться поливом и подкормкой, но он был не силах пробудить в себе ни свою обычную ответственность, ни чувство долга. Фермеру следовало сейчас работать: его время было очень точно расписано, и даже небольшой сбой мог нарушить недельный график, но он понимал, что до конца дня не вернётся к повседневным делам. Они больше не были для него важны. Их значимость уменьшилась, их необходимость стала сомнительной. Всё это могло подождать.

Фермер снова посмотрел на картофелину. Здесь у него было нечто уникальное. То, что можно будет показывать на ярмарке. Вроде того огромного быка виденного в прошлом году, или двухголового ягнёнка, которого выставляли пару лет назад. Фермер покачал головой. У него никогда не было ничего стоящего показа на ярмарке, даже овощей, или скота достойных участия в конкурсе. И вдруг, теперь у него есть вещь заслуживающая своего собственного павильона. Настоящий гвоздь программы.

Но ярмарка будет лишь через четыре месяца.

Чёрт, подумал фермер. Можно устроить здесь свою выставку. Сделать вокруг картофелины небольшую изгородь и брать с людей деньги за просмотр. Для начала он пригласит взглянуть на неё Джека Фелпса, Джима Лоури и кого-нибудь из ближайших друзей. Затем они всем расскажут, и скоро люди со всей округи повалят, чтобы посмотреть на его находку.

Картофелина в яме пульсировала, белая плоть ритмично трепетала, заставляя подрагивать ос ы павшуюся с неё землю. Фермер утёр носовым платком полоску пота со лба и понял, что больше не чувствует отвращения к тому, что видит.