Вадим Дмитриев - Чёрные лебеди

Теперь даже самый бестолковый лесоруб понимал, вторая атака захлебнётся быстрее первой. Преодолеть береговое расстояние до конников под арбалетным обстрелом — чистое самоубийство.

— Что будем делать? — спросил Мизинец сержанта.

— Давай командуй, пришлый, — требовательно зашипели лесорубы.

— Та-ак, — повторил Дрюдор, — внезапность упущена, используем хитрость…

Рядом в предсмертных судорогах корчился худощавый парень с перебитой шеей. Тут же валялась забрызганная кровью его боевая секира. Дрюдор молчаливо поднял её и, обухом указывая в сторону от сухостоя, выкрикнул:

— Рубите длинные шесты! Заострите концы, да поживее! Ты! — ткнул пальцем в молодого лучника, склонившегося над телом убитого деда. — Хватит причитать! Он умер как солдат. Возьми его стрелы и следи, чтобы ни один южанин не переступил ту прогалину перед лесом. Попусту стрелы не трать! Стреляй наверняка! Понял?

Парень вытер заплаканные глаза и согласно кивнул.

— Так-то лучше, — подбодрил сержант.

Лесорубы умело рубили строевой сосновый молодняк. Проворными точными ударами срезали развесистые лапы, ювелирно обтёсывали сучки на упругих стволах, в два замаха острили концы. Глядя на их работу, Дрюдор довольно цокал языком:

— Каждый умеет, что умеет. Эй, живо! Слушать сюда! Вы берите шесты, а вы… — он указал на трёх молодых парней рядом с Мизинцем: — Бросьте топоры и слушайте внимательно. По команде Мизинца по очереди будете выбегать из леса и сразу же обратно. Только кричите погромче. И запомните, промедление — смерть. А вы, — Дрюдор обратился к остальным, — разделитесь на два отряда и живо на фланги!

— Куда? — переспросил пухлый лесоруб с подпоясанным двуручной пилой бочкообразным пузом.

— Туда и туда, бестолочь! — сержант развёл в стороны руки. — Выставить шесты наготове и по моей команде сходитесь. Всё ясно?

— А то, — подтвердил пухлый, сверкая маслянистым лицом как надраенным походным котелком.

Дрюдор лёг на землю и жестом призвал Мизинца сделать тоже самое. Скрытые плющом, паутиной стянувшим прибрежный валун, они долго осматривали берег. Отовсюду из укрытий таращились стремена заряженных арбалетов.

— Смотри, сынок, и запоминай, — Дрюдор глянул в небо, будто оно могло ему помочь в задуманном, и вдруг резко вскочил на ноги.

— А-а-а! Собачьи дети! — с громогласным криком он выбежал из леса, подпрыгнул на месте, широко взмахнул руками и, сделав два невероятно огромных прыжка, снова очутился за валуном рядом с Мизинцем. Тут же четыре смертоносных болта глухо воткнулись в песок, там, где только что скакал сержант. Мизинец уставился с распахнутым ртом.

— Стар я… для такого, — сквозь одышку выдавил Дрюдор. — Давай, теперь твоя очередь. Только не медли.

Парень вскочил также стремительно и, взвыв во весь голос, пригибаясь и качаясь из стороны в сторону, зигзагом помчался по прогалине к густым ивовым зарослям. Летящие болты едва касались его взъерошенной шевелюры. Пробежав десять шагов, оттолкнулся обеими ногами, нырнул в кустарник и, удачно приземлившись, расплылся в победоносной ухмылке.

Тут же вскочил следующий. Парень с деревянным блюдом на груди, заменявшим ему нагрудник, подпрыгнул молодым козлом и выкрикнул, пританцовывая на месте:

— Эгей, уроды! Я здесь!

— Ложись! — гаркнул сержант, и парень плашмя повалился рядом с ним. Пара болтов чередой впились в сосновый ствол, и ошмётки коры посыпались им на головы.

— Не на месте, балбес. Двигайся, недотёпа, — Дрюдор по-отечески погрозил волосатым пальцем.

Игра в кошки-мышки началась.

— Ату! — Мизинец уже нёсся обратно.

На этот раз стрелки запоздали. Вероятно, перезаряжали арбалеты.

Парни внезапно один за другим выскакивали из-за деревьев, носились от кустов к валунам и обратно, кричали, улюлюкали на бегу, и последними словами поносили арбалетчиков. Всадники у реки, придерживая взмыленных коней, тоже включились в забаву. Горлопаня и перекрикивая друг друга, они тыкали пальцами в возможное место появления очередного наглеца, и кажется, делали ставки.

Пока продолжался этот импровизированный тир, Дрюдор оценивал, как оба его фланговых отряда занимают нужные позиции. Справа полторы дюжины лесорубов, с жердями на изготовке, притаилось за деревьями. Слева отряд не меньше, приготовив заостренные шесты, залёг за густой уремой.

В это время не на шутку разозлившиеся арбалетчики покинули свои укрытия и уже не таясь, стали приближаться к месту непривычно наглого, провокационного игрища.