Джон Браннер - Смех мертвых [Сборник романов и рассказов в жанре ужасов, написанных известными фантастами]

— Да, — вздохнул Мэлоун. — Он разрешил карлику развлечься своими любимыми пытками. У Косби было два мотива отдать Сьюзен горбуну: чтобы избавиться от нежелательной больше любви и одновременно отвести подозрения от себя. Зачем ему убивать собственную невесту? Косби считал, что никто не узнает о его безумном увлечении Нэн Саммерс, следовательно чувствовал себя в безопасности. Главный его план состоял в том, чтобы похитить несколько богатых наследниц, которые отдыхали здесь, по этой же причине он похитил Джанет, и послать их семьям требования выкупа, угрожая девушкам пытками, если не получит денег. Пытки Сьюзен Вуд были всего лишь демонстрацией. Он полагал, что никто не откажется платить, узнав о ее ужасной гибели. Но Косби погубило тщеславие. Он стал делать Нэн Саммерс кое-какие намеки, и она что-то заподозрила, — Мэлоун смахнул пот со лба. — Это его голос я слышал в номере Нэн перед тем, как карлик накинул мне петлю на шею. Бог знает, что она наговорила Косби. Наверное, угрожала все открыть. Так или иначе, поняв, что она думает о нем, Косби отдал Нэн карлику. Возможно, после того, как Сатана закончит развлекаться, Косби намеревался пронести Нэн через туннель и спустить на веревке с утеса, как сделал он со Сьюзен.

— Утес находится в восьмидесяти футах от конца туннеля, — уточнил сержант.

— Я так и думал, — закончил Мэлоун. — Я прошел по следу Сьюзен до подножия утеса, но там следы обрывались. После того как у меня появилось время все обдумать, я нашел единственное логичное объяснение.

Он почувствовал, как дрожит прижавшаяся к нему Джанет и, не обращая внимания на присутствующих, обнял ее за плечи.

— Завтра мы уедем домой, дорогая, — тихонько сказал Мэлоун. — И… не кажется ли тебе, что мы слишком долго тянем с помолвкой?

Глаза ее вспыхнули, когда Джанет увидела его улыбку. Мэлоун прижал ее к себе и забыл о боли в раненом боку.

Проснувшись, я увидел две черные фигуры, молча стоявшие возле меня. Их лица белыми пятнами светились в темноте. Когда я моргнул, чтобы окончательно прочистить затуманенные сном глаза, одна из фигур нетерпеливо поманила меня, и внезапно я понял цель их полуночного посещения. Много лет я ждал этого, с тех самых пор, как отец мой, барон Крэлиц, открыл мне тайну проклятия, нависшего над нашим древним родом. Итак, я молча поднялся и последовал за своими проводниками по мрачным коридорам замка, родного дома с самого моего рождения.

Пока я шел, в моей памяти всплыло строгое лицо отца, а в ушах звучали его торжественные слова, когда он рассказывал мне о легендарном проклятии рода Крэлиц и тайне, передававшейся в определенное время от отца к сыну. Старшему сыну.

— Когда? — спросил я отца, лежавшего на смертном одре и пытавшегося противиться приходу смерти.

— Когда ты сумеешь понять, — ответил он, пристально глядя на меня из-под насупленных седых бровей. — Некоторым открывают тайну раньше, чем другим. Начиная с первого барона Крэлица, тайна открывалась…

Он смолк и схватился за грудь. Прошло минут пять, прежде чем он собрал силы, чтобы снова заговорить. Сильным, спокойным голосом, без всякой одышки, барон Крэлиц, лежа на смертном одре, продолжил свою исповедь:

— Ты видел возле деревни развалины старого монастыря, Франц. Первый барон сжег его и истребил всех монахов. Аббат слишком часто вмешивался в дела барона. Однажды девушка прибежала в монастырь в поисках убежища, и аббат отказался выдать ее по требованию барона. На этом терпение нашего предка иссякло… ты знаешь истории, которые до сих пор рассказывают о нем. Он убил аббата, сжег монастырь и забрал девушку. Но перед смертью аббат проклял убийцу, его сыновей и все последующие колена его рода. Суть проклятия и является тайной нашего рода. Я не могу рассказать тебе о нем. Не старайся раскопать это сам прежде, чем тайна будет открыта тебе. Терпеливо жди, и в назначенное время появятся хранители тайны и поведут тебя по лестнице в подземную пещеру. Там ты узнаешь тайну Крэлица.

Когда губы отца произнесли последнее слово, он умер, и его суровое лицо стало мрачным от углубившихся морщин…

Погруженный в воспоминания, я не смотрел по сторонам, но темные фигуры проводников сделали остановку у прохода в каменной стене, где лестница, которую я никогда прежде не видел, спускалась вниз, под землю. После остановки меня повели по этой лестнице, и я увидел, что уже не совсем темно, а откуда-то, из каких-то невидимых источников, исходит тусклое, фосфоресцирующее свечение, которое не столько освещало, сколько мешало видеть привыкшим к темноте глазам.