Кассандра Клэр - Город небесного огня [litres]

– И все же ты хранила шкатулку, – сказал он. – Ты знаешь, о какой шкатулке я говорю. И да, я специально оставил ее в доме Аматис – так, маленький подарок на память обо мне. Надеюсь, ты была рада, когда увидела? – Он улыбнулся, и сходство с Валентином пропало. Валентин был чудовищем, но все же в нем присутствовали и человеческие черты, коих Себастьян был лишен начисто. – Я знаю, ты каждый год лила слезы над этим раритетом. Почему?

Натолкнувшись на глухое молчание Джослин, Себастьян потянулся за пояс и потрогал рукоять кинжала.

– Полагаю, ты мне ответишь, – произнес он. – Тебя не очень удивит, если я начну отрезать тебе пальцы по одному? Ведь ты считаешь меня чудовищем.

Джослин знала, что он не шутит.

– Я плакала над шкатулкой, потому что у меня украли ребенка.

– Ребенка, который всегда был тебе безразличен.

– Неправда, – возразила она. – До твоего рождения я любила тебя. Я чувствовала биение твоего сердца и умирала от нежности. А потом ты родился и стал…

– Чудовищем?

– Твоя душа была мертва. – Голос Джослин дрогнул. – Я поняла это, едва взглянув на тебя. Твои глаза… были пустые. – Почувствовав, что ее начинает трясти, она сменила тему: – Хорошо, давай о другом. Мелиорн опоил нас?

– Какая ты догадливая, – засмеялся Себастьян.

– Насколько я поняла, Дивный народец – твой союзник. Они поверили, что ты победишь в войне с Сумеречными охотниками, а им хочется быть на стороне победителя. Кроме того, феи уже давно обижены на нефилимов, причем обижены сильнее, чем остальные обитатели Нижнего мира. Не удивлюсь, если они помогали тебе при нападении на Институты. Но знаешь что, мой дорогой, – это прозвучало язвительно, и Себастьян снова потянулся к кинжалу, – в конце концов, когда ты войдешь в силу, ты уничтожишь их, потому что в глубине души ты презираешь нежить . – Джослин бросила на сына испытующий взгляд: – Я права?

Он промолчал, но дыхание его участилось.

– Права, – кивнула Джослин. – Ты многое взял от своего отца…

Себастьян буравил ее бездонными черными глазами:

– Ты думала, что я умер… А если бы ты знала, что я жив, ты бы искала меня?

– Я попыталась бы, – ответила Джослин. – И если бы я тебя нашла, я попыталась бы научить тебя добру, попыталась бы изменить тебя. Я виню себя за то, что ты такой. Я бы вырастила тебя…

– Ты бы вырастила меня? Вырастила, но при этом ненавидела?

Она кивнула.

– Неужели ты думаешь, что в этом случае я стал бы другим? Похожим на нее ?

– Ты хочешь сказать – на Клэри? – Произнести имя дочери было нелегко. Джослин боялась за нее. Похоже, Себастьян любит сестру, если он вообще способен испытывать какие-то чувства, кроме ненависти. Но в этом-то и был весь ужас. Она на собственной шкуре испытала, что такое любовь Валентина, но Себастьян превзошел своего отца. Бедная девочка, как ее защитить? – Я не знаю, что было бы, – тихо сказала она. – Зачем гадать?

– Зато я знаю. Ты бы любила меня. – Теперь в голосе Себастьяна звучала обида. – Я – твой сын. Ты должна любить меня, и неважно, похож я на нее или нет…

– А ты любишь меня? – оборвала его Джослин. – Просто потому, что я – твоя мать?

– Ты мне не мать, – он скривил губы, – и хватит об этом. Я пришел тебе кое-что показать, чтобы у тебя не было иллюзий.

Он достал из кармана стилус, подошел к стене и стал быстро рисовать руны. Постепенно камень стал светлеть и вскоре превратился в прозрачный экран.

Джослин увидела кабинет Консула в Гарде. Джия сидела за огромным столом, заваленным грудами папок. Она казалась измученной, в черных волосах были заметны седые прядки. Джия перебирала какие-то фотографии.

– Миссис Пенхоллоу, – громко произнес Себастьян. Джия тряхнула головой и вскочила. Фотографии упали на пол в груду бумаг.

– Кто это? Кто там?

– Разве ты не узнаешь меня?

Джия в отчаянии посмотрела перед собой.

– Себастьян… – наконец выдохнула она. – Но еще и двух дней не прошло.

– Джия, – крикнула Джослин, – Джия, не слушай его! Он, как всегда, обманывает всех…

Но Джия ее не видела и не слышала:

– Я пока не могу дать тебе ответа, Себастьян.

– О, думаю, можешь, – сказал он. – Разве нет?

– Ну, если ты настаиваешь… – Джия распрямила плечи. – Совет обсудил твое требование. Мы не выдадим тебе ни Джейса Лайтвуда, ни Клариссу Фэйрчайлд…

– Клариссу Моргенштерн, – поправил Себастьян. – Она моя сестра.

– Я называю ее так, как нравится ей самой, – объяснила Джия. – Мы не будем торговаться с тобой. И знаешь почему? Потому что мы не можем потворствовать твоей тактике устрашения.