Кассандра Клэр - Город небесного огня [litres]

Страшный вопль вырвался из мужской глотки, переходя в клокотание. Он отшатнулся, затем навзничь повалился в траву, отчего дрогнула земля, как при падении кряжистого дуба.

Майя бросила взгляд на свою руку. Вымазана кровью и какой-то сероватой массой, надо полагать, мозговым веществом. На пальцах липкие комки стекловидного тела.

Она рухнула на колени, и ее тут же вытошнило. Когти уже заползали обратно; девушка принялась вытирать руки о траву, вновь и вновь, после каждого позыва неудержимой рвоты, пока желудок не запросил пощады. Кто-то хлопнул ее по спине, она вскинула взгляд и увидела, что над ней склонилась Лейла.

– Майя, – сказала та, но ее голос потонул в гуле стаи, уже скандировавшей имя нового вожака:

– Майя, Майя, Майя!

Лейла не сводила с нее озабоченных, потемневших глаз. Майя поднялась на ноги, обтирая рот рукавом куртки, и поспешила к Бэту. Встала возле него на колени, коснулась щеки:

– Бэт?

Он поднял веки с видимым усилием. Рот хоть и перемазан кровью, но дыхание ровное. Девушка предположила, что в нем уже вовсю запустился процесс заживления полученных от Руфуса ран.

– Я и не знал, что ты нечестно дерешься, – болезненно улыбаясь, прошептал он.

Майе вспомнились Себастьян, его жемчужная улыбка и трупы на пляже. В памяти всплыли слова Лили. Она подумала про Охотников, защищенных метками, про хрупкость Соглашений… «Потому что идет нечестная война», – мелькнуло у нее в голове, но вслух она сказала нечто совсем иное:

– А я и не знала, что на самом деле тебя зовут Бартоломео, – в тон ему ответила девушка, беря его окровавленную руку в свою ладонь. Вокруг них стая до сих пор скандировала:

– Майя, Майя, Майя!

Бэт закрыл глаза.

– У каждого есть по скелету в чулане.

– Что-то я не вижу разницы, – заметил Джейс, сидя возле окна в их с Алеком мансардной комнате. – По мне, здесь самая настоящая темница.

– Уж не оттого ли, что вокруг дома понаставили стражу? – поинтересовался Саймон. – Или на эту мысль тебя навело что-то другое?

Джейс подарил ему раздраженный взгляд.

– Хотелось бы знать, отчего это примитивы вечно страдают от неодолимого зуда ляпнуть очевидное, – сказал он и в который раз выглянул в окно.

Может, Саймон немножко и преувеличил, но в том-то и дело, что лишь немножко. Некие темные силуэты, торчавшие во всех стратегических точках по периметру особняка Инквизитора, могли кому-то показаться безобидными, но только не натренированному взгляду Джейса.

– Я не примитив , – обиделся Саймон. – А вот мне хотелось бы знать, отчего нефилимы страдают от неодолимого зуда свернуть шею и себе, и всем, кто им дорог.

– Да хватит уже, уши вянут. – Алек стоял, подпирая стену спиной, в классической позе мыслителя: подбородок в ладони, плечи вперед, между бровями складка. – Охрана вовсе не по нашу душу, а наоборот, в целях безопасности. Научитесь наконец смотреть дальше собственного носа.

– Алек, последние семь лет ты меня знаешь как облупленного, – сказал Джейс. – Я хоть когда-нибудь смотрел себе на нос? От этого же косоглазие развивается!

Его парабатай хмуро, но усмехнулся.

– А, я понял. Это ты до сих пор дуешься из-за сломанного мобильника, – не унимался Джейс. – А вот и зря. Ты же только что сломал мне запястье, вот и будем считать, что мы квиты.

– Да какое там «сломал»? – возмутился Алек. – Так, легкое растяженьице. Тоже мне, фельдшер нашелся. Рентгеном он просветил.

– Теперь у меня уши вянут, – ехидно заметил Саймон.

– А ты бы вообще молчал! – набросился на него Алек. – Это ж надо: я, понимаешь, спокойно вхожу отдохнуть к себе в комнату, а там… Ба-а! Этот тип поверх моей сестры, так и елозит, стервец!

– Да ты что?! – Джейс выпрямился в кресле. – Ну-ка, ну-ка, с этого момента поподробнее.

– О-о-о… – простонал Саймон, роняя лицо в подставленные ладони.

– Смотри-ка, зарумянился! – восторженно объявил Джейс, показывая на него пальцем. – Даром что вампир. А вампиры, как известно, вообще не умеют краснеть. Стало быть, натворили вы делов, да-а… Может даже, з-з-зонтики пошли в ход?! Ну вы даете!

– Это те штучки, которые втыкают в коктейли? – подхватил Алек.

– А вот это уже неважно… – начал было Джейс и осекся, потому что в комнату вошли Клэри и Изабель, ведя за руку девочку-подростка.

После секундного замешательства Джейс вспомнил: это же Эмма, та самая, за которой побежала Клэри, чтобы утешить ее после заседания. Девчушка тогда еще смотрела на него, не скрывая благоговения, словно видела перед собой легендарного героя. Нет, он не то чтобы возражал против такой славы, но все же появление ребенка в разгар задушевной мужской беседы – это, знаете ли… Кхм.