Елена Асеева - Иное... [СИ]

А на меня напал ступор… И не столько от вида летящей головы, взмахивающих волос, но и оттого, что яркость лица при приближении увеличилась и я смогла разглядеть приподнятую узкую верхнюю губу, выгнувшуюся крышей дома, и черные, блестящие глаза запавшие в серебристых, бездонных глазницах, и красновато-черную кишку, что вылезла из тела и двигаясь вслед за летящей головой крепилась к ней со стороны шеи. На вид — это была, почти в палец, склизкая, покрытая небольшими бородавками кишка, чем-то схожая с глистой, ко всему прочему она несильно шевелилась и пульсировала и казалась живой, и даже слышался звук, такой который бывает, когда на рыбацком спиннинге разматывается катушка, тихо так жужжа. Голова уже приближалась ко мне, и на доли секунды зависнув в воздухе передо мной, широко раззявив рот, сказала: «Ну… чего стоишь точно бревно… Чего не бьешь? Бей… а то навеки останешься с нами… не пропустим…»

— Не пропустите?… — взволнованно переспросила я, струхнув, что могу остаться здесь… навсегда… с этими больными на голову и наверно не только на голову.

— Бей… и обыгрывай нас… Видишь это и есть мяч, — закричал Ванюха и взмахнул конечностью своего товарища.

Я отвела оторванную руку Леши немного вбок и почувствовала, как в ней вновь появилась упругость, да, глянув на нее, заметила, что она вроде ожила, беспокойно и радостно задвигала пальцами, наверно предчувствуя веселую игру. Затем я сделала шаг вперед, и ударила ладонью руки, голову Леши, задев его подбородок. Голова тотчас описала кувырок в воздухе и направилась к Ване, который, увидав возвращающуюся часть тела товарища резво, несмотря на свою полноту, подпрыгнул вверх, и ударился левым боком об безрукого, безголового Лешу, беспокойно переступающего с ноги на ногу и покачивающегося. От такого крепкого толчка несчастное тело Леши повалилось, будто подрубленное дерево, прямо в черное марево. А Ванюха изогнулся, приняв стойку истинного атлета и дотянувшись ракеткой-рукой до головы-мяча, ударив по ней, послал ее в обратный путь, прямо ко мне.

Голова снова совершила кувырок, так, что длинная кишка, вылезающая из шеи описала круг, попытавшись зацепиться за выступающий нос своего хозяина. Однако ей это не удалось сделать, и она лишь вскользь пройдясь по кончику носа, повисла позади шеи. А голова тем временем уже подлетела ко мне, очи Лешины уставились на меня и я увидела, как блеснула там черноватая синева, он открыл рот, высунул свой язык, который оказался красно-черным похожим на кишку, только более широким и начал меня дразнить.

Я глядела на этот высунутый язык и теребящуюся позади головы тонкую кишку и вновь подняла ракетку… вернее руку Леши намереваясь отбить его голову… вернее мяч… Впрочем летящая прямо на меня голова Леши, внезапно резко отклонилась влево, и я также резво подалась вслед за ней, намереваясь непременно отбить эту подачу и не упустить меча. Но хитрая голова Леши в тот же миг взлетела вверх, а после, когда я подпрыгнула, подняв высоко ракетку, уклонилась вправо. Я понимала, что это все злобная игра безумцев, но уступать я не желала, а потому изловчившись, ринулась следом за головой успев стукнуть ладонью руки прямо в лицо Леши. Я видела, как от мощного удара искривилась его физиономия, наверно все же он ощущал боль, видела, как вздрогнули его губы, а верхняя и вовсе судорожно затряслась, судя по всему, удар пришелся именно по ней.

И описывая криволинейные пируэты, мяч- голова уже подплывали к Ванюхе, который в отличие от Леши получал истинные удовольствия и от игры, и оттого, что мог лупасить своего ненавистного и неприятного компаньона. Ваня тревожно приседал на корточки, наклонял свое полное, невысокое тело, точно намеревался не отбить голову рукой, а как заправский вратарь, стоящий на воротах и оберегающий честь команды, желал поймать круглый бело-серый мяч.

Я видела, как неожиданно Ванюха прыгнул вправо, и, приземлившись на, что-то оказался выше своего роста, а потом я догадалась… он вскочил на тело Леши. Несколько раз на нем подсигнул так, что прозрачные ноги его товарища, синхронно взлетели вверх, выглянув из более густого пара, а затем опять также синхронно упали вниз, утонув в нем.

И снова Ваня, оттолкнувшись ногами, от тела компаньона, взвился стрелой, только какой-то толстой и неповоротливой, вверх, перекинув в полете ракетку, с левой руки в правую и взмахнув ею, пребольно ударил по голове Лешу. От удара рот Лешин издал какой-то нечленораздельный звук, и, отправившаяся в мою сторону закачавшаяся голова злобно и обидчиво выкрикнула: