Роджер Желязны - Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 4 [компиляция]

Я очнулся и увидел перед собой стену домика, освещенную лампой. Все было расплывчатым, поскольку я потерял свои очки. Что-то случилось с ногами, они были парализованы. Я подозревал, что сломана спина. Хорошо, хоть нет боли.

Паралич, казалось, коснулся и моих ощущений — я еще испытывал страх, но неотчетливо, как в тумане. Вокруг меня плескалось ледяное спокойствие.

— Доктор Рили был введен в заблуждение. Герман никогда не намеревался проводить испытания.

Голос Виргинии вибрировал где-то у меня за спиной. Ее тень упала на стену. Дрожащий силуэт, почему-то распавшийся на несколько частей. От ее шагов скрипнули половицы. Мысль перевернуться на другой бок вызвала у меня испарину, так что я остался лежать в той же позе и с отвратительным любопытством уставился на ее тень.

— Это было в некотором роде пожертвование. Мать будет довольна. И он получит свою награду.

— Мои люди, — произнес я с трудом, так как горло саднило.

— Они с Матерью. Кроме этой скотины. Ты его убил. Мать не принимает мертвой пищи. Тебе должно быть стыдно, Роджер. — Виргиния хихикнула. Звук медленно отдалился, и ее тень уменьшилась. — Да, твоя спина не пострадала. Вскоре к твоим ногам вернется чувствительность. Я не хотела, чтобы ты сбежал до того, как мы поговорим.

Я мысленно представил шеренгу людей. Во главе с Хэтчером они продвигались по лесу и поднимались на холм. Дождь хлестал вовсю, и солдаты увязали в грязи. Никто не разговаривал. Автоматы опущены дулом вниз. Впереди в склоне появилась расселина. Влажное устье пещеры. Темнота поглощала их одного за другим…

Раздался новый звук и прогнал мой сон наяву — рыдания. Это Рили: он задыхается от смеха. Эти безумные звуки подсказали, что Виргиния нагнулась над ним.

— Я вернулась за тобой, Роджер. А этот… Я думаю, он исчерпал лимит, хотя и полон решимости. Какая жизнестойкость!

— Кто ты?

Я увидел, что несколько фрагментов ее тени вытянулись в стороны, словно ищущие жертву щупальца. Потом послышался слабый шелест. В голове шевельнулась мысль о плотоядных растениях гигантских размеров, и я зажмурился.

Рили завизжал.

— Не бойся, Роджер, — проскрежетала Виргиния, слегка запыхавшись. — Мать хочет с тобой встретиться. Ты удостоился великой чести! Не часто Она обращает внимание на такое несвежее блюдо, как ты. Если тебе повезет, Она успеет насытиться остальными. Она подарит тебе второе рождение. Станешь человеком в Ее образе. Ты стар, это правда. Но старость — прекрасное состояние. Чем старше становишься, тем больше поводов наслаждаться. Чем больше наслаждаешься, тем большее удовольствие испытываешь. Существует так много удовольствий.

— Вздор! Если таковы были условия сделки, то расплачиваться должен Герман, а не я!

— Ну, Герман чересчур осторожен. Но и у него имеются свои обязанности. Я еще вернусь и немного поработаю с ним.

— Кто ты такая? И кто твоя мать?

Я говорил как можно громче в надежде заглушить возню Рили. И чавканье. Я не мог остановиться.

— Где Штраусс тебя разыскал? Господи!

— Ты читал материалы, я узнала от ученых. Если ты их прочел, то должен знать, где я родилась и кто я такая. Ты узнал Мать — Ее имя написал колонист на заборе, помнишь? Это имя белые исследователи дали тем аборигенам, что поклонялись Ей. Идиоты! По-моему, англичане — самая тупая нация из всех. — Виргиния снова захихикала. — Я была первой христианкой, рожденной в Новом Свете. Я была особенной. Остальные стали провиантом. Бедные папочка и мамочка. Бедные все остальные! На самом деле Мать совсем обыкновенная. У Нее есть основные потребности. Она родила меня заново, дала мне другую плоть, более совершенную, и теперь я помогаю Ей в старой грандиозной игре. Она послала меня отыскать Германа. Герман тоже помогает Ей. Мне кажется, ты тоже смог бы Ей помочь.

— Где твоя мать? Она здесь?

— Неподалеку. Она постоянно перемещается. Какое-то время мы жили на воде. Но холм лучше, шахты уходят так глубоко. Она ненавидит свет. Такие, как Она, все не любят свет. Горняки приходили, и Она поговорила с ними. Горняков больше нет.

Я хотел что-нибудь сказать, все, что угодно, лишь бы заглушить сдавленные стоны Рили. Вскоре они затихли. Из-под плотно сжатых век по моим щекам покатились слезы.

— А медные обручи действовали на самом деле или это тоже было частью игры?

Мне было наплевать на ответ.

Виргинии понравился вопрос.

— Превосходно! Что ж, они действовали. Именно поэтому я устроила встречу с Германом и согласилась содействовать ему. Он умен! Его маленькие штучки мешали мне, пока мы не приехали сюда, где влияние Матери гораздо сильнее. Я ведь просто проводник Ее грандиозной силы. Она непостижима!