Август Дерлет - Тварь у порога [Сборник рассказов ужасов]

Остающийся теплым образец исследовали в плавильном тигле. Вода не произвела на него ни малейшего воздействия. Как и соляная кислота. Азотная кислота и царская водка только шипели и брызгались на неуязвимом камне. Амми с трудом вспоминал эти названия, но я знаком с обычным пот рядком лабораторных исследований, поэтому догадывался, что он имел в виду. Пробовали воздействовать аммиаком и едким натром, этиловым спиртом и эфиром, сероуглеродом и еще многими реактивами. Но, хотя образец постепенно уменьшался и остывал, никаких признаков химической реакции не было. Несомненно, это был металл, он обладал магнетизмом, а после погружения в кислотные растворы на метеорите появилось нечто, похожее на фигуры Виндменштеттена. Когда образец охладился, решили продолжить исследование на стекле. Именно тогда образец положили на ночь в стеклянную пробирку, а утром они бесследно исчезли, оставив на деревянной полке обугленное пятно.

Отдохнув у Пирсов, ученые двинулись к Науму, и Амми снова отправился с ними, но без жены. Камень, несомненно, уменьшился, и даже самые недоверчивые профессора были вынуждены это признать. Вокруг коричневого камня образовалось свободное пространство, с семи футов в поперечнике он ужался до пяти. Он был еще теплый, ученые вновь внимательно осмотрели его поверхность и взяли еще кусочек для исследований. Потом они воткнули долото внутрь камня и разломили его. Внутри он оказался неоднородным.

В камне скрывался довольно крупный яркий шарик. Его совершенно не поддающийся описанию цвет напоминал необычное излучение, показанное образцом в спектроскопе. Собственно говоря, цветом это можно было назвать лишь условно. Сам шарик был гладким на ощупь, при постукивании казался хрупким и пустотелым. Один из ученых чересчур сильно ударил его молоточком, и он с громким хлопком взорвался. После взрыва шарик исчез бесследно, без единого осколка. Только на камне осталась круглая выемка диаметром около трех дюймов. В надежде обнаружить что-нибудь еще, профессора решили тщательнее обследовать породу.

Однако их предположения не оправдались, камень просверлили в нескольких местах, но других шариков не нашли. Вскоре ученые уехали, взяв новые образцы. Их исследования дали все те же обескураживающие результаты. Вещество было пластичным, теплым, магнитным, светящимся, постепенно охлаждалось в сильных кислотах, излучало необычный спектр, исчезало на воздухе и вступало с кремниевыми соединениями в реакцию взаимного уничтожения. Однако никаких других свойств выявить не удалось. В конце концов ученым пришлось признать, что они не могли идентифицировать это вещество. Оно не походило ни на один из известных земных элементов. Оно происходило из космоса, обладало космическими свойствами и подчинялось космическим законам.

Следующей ночью была гроза, а когда наутро профессора снова явились к Науму, их ждало разочарование. Магнитный камень, вероятно, обладал особенными электрическими характеристиками, потому что неизменно «притягивал молнии», как выразился Наум. Шесть раз на ночь молния ударяла рядом с колодцем, где он лежал, а наутро там осталась только неровная яма, да колодец был наполовину засыпан комьями земли. Попытки раскопать яму и колодец ничего не дали, и ученым оставалось лишь зафиксировать факт бесследного исчезновения вещества. Провал был полным. Они должны были поспешить в лабораторию и продолжить исследования оставшегося уменьшающегося образца, который теперь хранили в свинце. Он полностью исчез через неделю, в течение которой ничего нового выяснить не удалось. А через некоторое время сами ученые уже с трудом верили, что когда-то своими глазами видели этот одинокий таинственный осколок иных миров, иных сил, иной реальности.

Естественно, эркхэмские газеты не могли остаться безучастными к сенсационным событиям, и к Науму зачастили репортеры. Из одного бостонского еженедельника прислали даже писателя, и Наум стал местной знаменитостью. Это был худой и добродушный пятидесятилетний крестьянин, живший с женой и тремя сыновьями на собственной ферме. Они с Амми уже много лет дружили, как и их жены, и в своем рассказе Амми очень тепло вспоминал Наума. Тот, казалось, гордился своей неожиданной популярностью и охотно говорил о метеорите. Июль и август в тот год выдались жаркими. Наум усердно заготавливал сено на своем лугу в десять акров, расположенном за ручьем Чэпман, и его старая повозка так часто ездила от луга к дому, что укатала настоящую дорогу. Наум уставал куда больше, чем в былые годы, и начал жаловаться на возраст.