Брайан Смит - Склад мертвых стриптизерш

Пит с облегчением выдохнул и прислонился спиной к стене коридора. Выброс адреналина, который двигал им последние несколько минут, ослабевал. Каждой частью своего тела Пит чувствовал невыносимую усталость. Ему хотелось просто сползти на пол, закрыть глаза, и уснуть прямо здесь, в коридоре. Он прочистил горло и сказал:

- Игра еще не кончилась? А то, должен сказать, что я на пределе своих сил. А может, уже и вышел за этот предел.

Мэри покачала головой.

- Пока что нет. Есть еще одна посылка, которую нужно переправить по новому адресу. - Она усмехнулась. - Уверена, ты понимаешь, к чему я клоню. О, не расстраивайся ты так. Я позволю тебе немного отдохнуть и восстановить энергию для финальной фазы этого дела. У тебя есть час, который можешь использовать, как хочешь, после чего я снова свяжусь с тобой и передам новый набор инструкций.

Нахмурившись, Пит оттолкнулся от стены.

- Ты сказала "для финальной фазы". На этом действительно все закончится? Потому что я не вру, говоря, что дошел до точки. У меня почти не осталось сил.

Она кивнула.

- Да, Пит. Следующая часть - последняя. Даю слово.

Мэри прервала свой звонок по "Фэйстайму", и ее изображение исчезло с экрана. Пит положил телефон обратно в карман и вышел из коридора, задержался в гостиной, чтобы удостовериться, что топора там уже нет. Он исчез, как и обещала Мэри. Пит подумал про бензопилу в сарае и хотел, было, уже сходить за ней, но передумал. Он не представлял себе, что сможет эффективно использовать ее в качестве оружия. Мэри была слишком осторожна и хитра во всех отношениях, контролировала ситуацию на каждом шагу. Свидетельством тому был пистолет, который она направляла на него. Она никогда не позволит себе оказаться в по-настоящему уязвимом положении. А после запрета правилами игры расчленения трупов, бензопила ему уже не для чего другого не потребуется.

Пит подошел к передней двери и, слегка приоткрыв ее, выглянул наружу. Его машина была там, где он ее оставил. Стояла параллельно крыльцу. Он открыл дверь чуть шире и увидел, что на улице не появилось посторонних зевак. Выскользнув из дома, он осторожно закрыл дверь, но оставил ее незапертой. Если он сумеет выжить в этой игре, ему, возможно, потребуется вернуться сюда до рассвета и сделать кое-какую уборку. Нужно будет протереть каждую поверхность, которой он касался. Или же - эта мысль пришла ему в голову, когда он спускался с крыльца - он пропитает интерьер дома бензином и подожжет. Полное уничтожение дома будет самым верным способом сокрытия улик.

Пит проскользнул за руль. Двигатель машины все еще работал. Переключив передачу, он пересек улицу, заехал на свою подъездную дорожку, и едва остановившись, заглушил двигатель. Вылез из машины и огляделся. По-прежнему не было никаких признаков того, что кто-то кроме Шейна наблюдал за его безумным трюком. Пит мог приписать это лишь чистой случайности. Он предчувствовал, что ему потребуется гораздо больше слепой удачи, чтобы выжить в игре Мэри, а не погибнуть или отправиться в тюрьму. Его пугала вероятность того, что он уже израсходовал последний кусочек удачи, которую подарила ему сегодня вселенная. Он надеялся, что последняя часть игры не будет связана с риском публичного разоблачения, поскольку чувствовал, что второй раз за ночь уже не сможет выйти сухим из воды.

К тому времени, когда он вернулся в дом, Шейн уже исчез, но свидетельства его мерзкого акта все еще присутствовали. Стянутые трусики и широко раздвинутые ноги трупа, уже окоченевшего и посиневшего. Из вагины мертвячки обильно сочилась белая вязкая субстанция. При мысли, что это - сперма Шейна, у Пита закрутило живот. Потому что, если это так, этот человек наверняка заразился всеми известными венерическими заболеваниями. Заметив что-то периферийным зрением, Пит повернулся и увидел банку, стоящую на одной из его книжных полок.

Шейн использовал майонез из холодильника в качестве смазки. Взгляд Пита задержался на почти пустой банке намного дольше, чем необходимо. Это была просто банка. Невинный неодушевленный предмет. Пока он оцепенело таращился на нее, его сознание никак не могло постичь то, в чем конкретно нашло применение ее содержимое. Но глубоко внутри у него что-то происходило, некая первобытная реакция, которая изначально проявилась в форме отрыжки. Брожение в желудке вызвало кислый привкус во рту, и заставило мышцы горла работать зловещим образом, возвещая об исторжении чего-то более серьезного, чем простая отрыжка.