Елена Блонди - Ами-Де-Нета [СИ]

— Эки, грозу тебе в зад, с молниями и громом! Верти аккуратно, свалишь жратву в очаг, накормим угольями!

— Готово, совсем готово, саа Хетта. Лучший кусок тебе, подставляй тарелку.

— Сам принеси, — наставительно возмутился в ответ хмельной голос.

Крупный мужчина у очага выпрямился, махнув рукой Даэду.

— Эй! Как тебя, младший? Принеси гранны! Оглох? Ты!

На его крик стали оборачиваться едоки, на темных против света лицах блестели глаза.

— Я? — переспросил Даэд, делая шаг вперед.

— Ты! Ты! Иди сюда, насекомое. Зима еще далеко, а ты спишь.

— Стой, — заревел давешний спорщик, которому так и не дали дорассказать, — Эки, то не младший. Это же парень-подарок. Ичи великой Неллет.

Шум в зале стих. Только пламя трещало, когда в него падали тяжелые капли с туши мертвого ксиита.

— Парень Янне-Валги? — Эки всплеснул руками, загреб край рубахи, вытирая жирные пальцы, — давай поближе, ичка. Баш на баш. Дашь на себя посмотреть, а мы тебя накормим славной едой. Жрал когда настоящее мясо? Ну, иди, иди к Эки, малыш.

Кто-то фыркнул, еще кто-то загоготал, передразнивая интонации, с которыми внизу, в семьях подзывали пушистиков — сунуть в маленький рот орешек или корешок.

— Ич-ич-ич, скачи скорее к папе, папа Эки сам тебе пережует мяска, сам выплюнет в ротик!

— Я не ичи! — Даэд нагнул голову, не двигаясь с места, — мне нужен дозорный. Не пропустить клич. Янне просил, чтоб я…

— Какой он тебе Янне, клоп! — сидящий Осм воздвигся, к удивлению Даэда оказавшись щуплым и низкорослым, но с широченными плечами и длинными, как змеи, руками, — для тебя он великий Янне-Валга, первый небесный охотник, победитель зверья и гроз!

— Я знаю.

— Знаешь, так и говори! Великий Янне-Валга, первый небесный охотник, повелитель, тьфу, победитель зверья и гроз попросил… что там просил наш Яннека?

Но крупный владетель очага не дал ему закончить. Проворно огибая столы, подошел, толкая Даэда в бок:

— Не слушай. Осм устал на охоте, скоро заляжет спать. Ты будешь есть или нет? Пойдем. Расскажешь нам о великой Неллет, а? Правда, что в покоях принцессы танцуют без перерыва самые прекрасные девы Башни, и с каждым шагом сымают с себя покрывала? А правда, что посуда у Неллет сплошь из резного стекла, которое поет, когда его тронешь?

— Я не хочу есть, — Даэд вытер пот, щекочущий шею, — мне нужно…

— Да слышал я, слышал. Ичка проведет тебя к дозору. Зря не остаешься. Вдруг агонзы порвут тебя в первой охоте. А так рассказал бы.

— Девки! — заорал позади неугомонный Осм, — что нам девки принцессы? У нас вон, самые лучшие! Парни, зовите своих, пусть спляшут, пока не началась охота!

— Айчка, — поддержал кто-то, — новая айчка Яннеки, она пусть станцует! Пока муж ее спит, а она вот, покажет, чему там научили.

— Ай-чка! Ай-чка! — затопали и застучали кулаками в столы согласные с оратором, — да-вай, да-вай, ай-чи, пляши!

Вступая в мерные крики, заныла, спотыкаясь, дудка, затарахтел в чьих-то руках длинный, стиснутый между колен барабанчик.

— Новая жена нашего Яннеки, — доверительно похвастался повар, удобнее устраиваясь рядом с Даэдом, — погляди, да пойдешь, я тебе дам ичку, проводит.

Заскрежетал стол, который быстро оттаскивали в сторону, освобождая место у очага. И под мерное постукивание и ноющий звук дудки в мигающее красным пространство ступила Илена, плавно прошла, улыбаясь и встряхивая башней закрученных кверху волос. Парни одобрительно засвистели, стукая по столам кубками и стаканами. Мельком взглянув на Даэда, Илена подняла руки, в плавных поворотах вынимая из прически шпильку за шпилькой и бросая их на ближайший стол. Танцевала, полузакрыв глаза и поблескивая зубами в улыбке, очень красиво, плавно изгибая фигуру, и смеясь, увертывалась от протянутых рук. Даэд смотрел, прикусывая губу, а толстый Эки вполголоса, прерываясь, чтоб одобрительно ахнуть, говорил, дыша в ухо крепким запахом мяса и пряностей:

— Хороша, да? Янне сам пригласил ее в жены, а должна бы сразу пойти в матери, рожать новых охотников, но то по желанию айчек, которая схочет себе сразу многих мужей, получает, до первенца. А если схотела побыть с одним, да ежели сам пригласил, то никто, кроме него и не тронет. Девки — то чистая радость, ичка. Чтоб мы тута вовсе не зазверели, кажен день со смертью играючи, они нам и даются. Нежные, танцам ученые, поют, как весенние дождики в утренних облаках. И у меня была такая, Олисса звали, да надоел я ей, как перестал вылетать на охоты. Ушла, в матери ушла, одна радость, с моим первенцем, так что когда помру, то останется после меня знатный охотник, может станет, как Яннека, первым. Да ты не слушай, то сильно красиво она пляшет, вот я и… Ладно, пошли, позову ичку. Эх…