Андрей Ангелов: Поездка к мертвецам

– Заметил Кали? – предположил Фабио.

– Нет. Ее там не было. – Застывший в камне эпизод из Гигантомахии отчетливо предстал у меня перед глазами. – Ее там не было… но с каким восторгом он на нее смотрел. А если… это и была его награда? Может быть, он попросил Гекату показать ему Кали?

– Хотел увидеть каменного истукана? – недоверчиво хмыкнул Фабио.

– Не знаю, но он так на нее смотрел…

Тем временем индусы обернули белым платком изуродованную голову господина, в котором еще теплилась жизнь, вытащили из его кобуры револьвер и передали мне. Копаться в карманах, в поисках патронов, они не стали, видимо, посчитав это кощунством. Раненый Муту медленно поплелся к краю площадки, опираясь на ружье, как на палку. Санджай и Равви, сгорбившись под тяжестью умирающего тела, засеменили вслед за ним.

– Будьте начеку, сейчас произойдет что-то ужасное, и вернитесь в круг, – шепнул я Вильяму и Фабио.

Великан тяжело вздохнул, перекрестился и последовал моему совету.

– Я начеку еще со вчерашнего дня, – прошептал португалец, вскидывая винтовку.

Он и без моей подсказки уже догадался занять выступ на алтаре Гекаты.

Мои самые скверные предчувствия оправдались. Как только Муту приблизился к обледеневшим черным клубам на расстояние вытянутой руки, туман зашевелился, размеренно перекатываясь бурлящими волнообразными валунами сверху вниз. На какое-то время маленький индус замер в растерянности, после повернулся вокруг оси, смешно подгибая правую ногу, и быстро залопотал что-то встревоженным голосом. Вдруг из бурлящих волн у него за спиной, стремительно вывалилось огромное извивающееся щупальце, на одну секунду накрыло его голову и отпрянуло назад. Голова Муту почернела и неестественно резко, точно была на шарнире, наклонилась влево, коснулась подрагивающего плеча, потом вправо и так снова и снова, а тело затряслось и задергалось, будто в танце. Ружье выскользнуло из его рук, но зацепилось ремешком за выгнутые, растопыренные пальцы и застучало прикладом по каменным плитам, точно аккомпанируя жуткому танцору. Рави выронил ноги сэра Генри и с громким воплем кинулся к Муту, но едва до него дотронулся, как огромное щупальце вновь вывалилось из тумана и проделало с головой разведчика то же самое, что и с головой его брата. Теперь уже два танцора дергались на краю площадки, точно балаганные марионетки на ниточках, а густая чернота, поглотившая их головы, принялась медленно распространяться вниз по трясущимся телам, будто зловещая тень, отбрасываемая туманом.

Санджай медленно попятился назад, не выпуская из рук умирающего господина и не переставая тараторить во весь голос какую-то индийскую скороговорку. Грянул выстрел. Пуля угодила долговязому индусу в затылок, и он рухнул лицом вниз, нелепо взмахнув руками.

– Это тебе за крысу, приятель, – злобно прошипел Фабио, сплевывая и перезаряжая ружье.

Подлый поступок португальца поразил меня до глубины души. Я обернулся и пристально посмотрел ему в глаза.

– Не надо на меня пялиться, мистер Бенкс, – прорычал Фабио, – он сам напросился, и не трясите револьвером. Револьвер, между прочим, стреляет… но, святые угодники, что это!?

Освещение в храме вновь переменилось, и все вокруг сделалось черно-серым. В ту же минуту бурлящая стена тумана осела неровными глыбами по краям помоста, а затем растеклась по нему огромной чернильной кляксой, оставив нетронутым только магический круг. И как только стены не стало, оглушительный шум ворвался в святилище Гекаты, точно буря, вызванная скопившимся снаружи злом.

Всё ровное пространство от подножия храма до линии горизонта заполняла ревущая многотысячная толпа «безымянных», вооруженных дубинками и копьями, а промеж толпы ползали, переплетаясь друг с другом и обвивая уродливые головы, шеи и плечи, сотни гигантских черных змей. Одним концом утопая в этом шевелящимся месиве, а вторым уткнувшись в густые серые тучи, бешено кружило, лая и завывая, громадное черное веретено, слепленное из легиона больших черных птиц, отдаленно напоминавших летучих мышей. И на фоне этой кошмарной фантасмагории отчетливо выделялось непоколебимым спокойствием трехметровое существо, которое уже поднималось по храмовой лестнице, тяжело ступая, вожделенно облизываясь и мерно покачивая отрубленными головами наших товарищей.

Я метнул отчаянный взгляд через плечо и убедился в том, что постамент опустел. В следующее мгновение у меня в мозгах снова зазвучал страшный голос тумана: «Упади на четвереньки и заройся в землю. Заройся в землю, а не то ОНА придет за тобой».