Елена Усачева - Большая книга ужасов — 76 [сборник]

— Не ядовитый. Злой! На всех кидается.

Полина сбросила змею на пол. Полоз подобрал длинное тело. За спиной были стеллажи с книгами. Таня за корешок потянула ближайший том.

Знание — сила!

Она бросила книгу, заставив змею отступить. Но полоз снова прыгнул. Таня шагнула навстречу. Удар сбил с ног. Больно стукнувшись плечом и спиной, она тут же повернулась на живот, поднялась на четвереньки. Полина уже бежала вон из библиотеки. Чуть не наступив на собственные волосы, Таня вскочила и побежала следом.

— Может, свет выключим? — Волосы мешали. Таня закрутила их в жгут, забросила за спину.

— Змеи реагируют на движение, а не на свет, — выкрикнула Полина. — И на топот.

— Так стоять или бежать? — растерялась Таня.

— Бежать! Быстро!

Они помчались, словно на соревновании — кто первый. Вихрем налетели на стоящего Сарымая. Алтаец тупо смотрел на свой фонарик, щелкал кнопкой, пытаясь понять, от него загорелся свет или по какой другой причине.

— Там целая комната змей! — завопила Таня, увлекая Ожича за собой.

Сзади накатывал топот, будто рептилии обрели вдруг ноги.

Коридор перетек в лестницу. На одной из нижних ступенек лежал сотовый. Таня подхватила его, машинально просмотрела список звонков. Никаких вызовов. Потрясенная всем этим, она не заметила, как выбежала за дверь, перепрыгнула широкий порожек и по инерции побежала наверх. Полина стащила ее со ступенек, заставляя развернуться. В дверях показался Ожич. За ним, споткнувшись и врезавшись в стену, вывалился Макс Макс. Он тут же кинулся закрывать дверь, но в нее с другой стороны стали ломиться с криками: «Ты чего? Ты чего?» Сарымай отпихнул Макс Макса. Дверь распахнулась, хлопнув о стену. Ромка рухнул на широкую ступеньку, втянул ноги. Макс Макс, тяжело сопя, снова захлопнул дверь в подвал.

— Кожина! — тонко пискнула Таня, вспоминая об Олёнке.

Макс Макс нехотя потянул за ручку двери.

Она была тяжелая, дубовая, стянутая железными полосами с большими выпуклыми заклепками. Верх венчался полукругом. Отсвет ламп от винтовой лестницы башни осторожно ощупывал несколько первых ступенек подвала.

Все с тревогой глядели вниз, ожидая, что сейчас появится Олёнка. Но из темноты на них шел только утробный подземный гул. Мрак вздыхал, переживая, что упустил пленников.

— Is it the right direction?  [10] Мы правильно идем? (англ.) — осторожно спросили у них за спиной.

— No! — грубо ответил Макс Макс, наваливаясь на дверь.

Аккуратный старичок, робко указывающий в сторону подвала, понимающе закивал и, изобразив на лице вселенское терпение, потопал наверх.

— А как же Олёнка? — Нормальный голос к Тане все не возвращался, она тоненько пищала — судорога сводила мышцы горла.

— Ушла уже твоя Олёнка, — зло прошептала Полина и побежала вниз.

Ожич, привычно бормоча себе под нос, пошел следом.

— Как подменили, — выдал общее наблюдение Макс Макс.

— Нормальная она, — хрипло отозвался Ромка.

— А ты где застрял? — накинулся на него Макс Макс, которому надо было на ком-то сорвать раздражение от пережитого страха. — Или ты с ними заодно?

Таня по стеночке начала спускаться. Ноги неприятно подрагивали, хотелось присесть и хотя бы на секундочку закрыть глаза.

А в церкви полным ходом шло приготовление к свадьбе. Двое парней таскали корзины с белыми цветами. Когда двери церкви распахивались, становился слышен орган. Музыка взлетала под готические своды, сыпалась на плечи и головы притихших ребят. Временами музыка спотыкалась, пальцы органиста искали верную ноту, пробовали то один аккорд, то другой, начинали заново.

— Где вы были? — обрадовался Эдик, увидев Макс Макса с Разореновым и Таню.

— Дверью ошиблись, — ответила Кудряшова и закашлялась — спазм не хотел отпускать.

Вокруг знакомые лица. Все стоят, с любопытством смотрят. Все ли? Таня оглядела толпу, отыскала Кожину. Бледная Олёнка застыла над крайней корзиной с цветами, сжав кулачки, и пристально смотрела на Таню. Глаза у нее были припухшие после долгих слез, нос натерт до красноты. Светлый тон пудры, которую Кожина успела положить на лицо, некрасиво выделялся на болезненно покрасневших скулах. Кудряшова отвернулась. Ей неинтересно было задавать макс-максовский вопрос: «Где ты застряла?» С Олёнкой, которая оказалась слабой, говорить было не о чем. Нарастающий гул ахов и восклицаний шел от группки, где Полина что-то быстро рассказывала девчонкам и подошедшему Эдику. Тот понимающе кивал, перевязывая ей правую руку белой тряпкой.