Игорь Фёдоров - Чудес никто не отменял

— Еще как распределяются, — с азартом начал он, — вот, спрашивается, для чего мы нужны?

Он вопросительно на меня посмотрел.

— Для чего? — с готовность спросил я.

— Что бы распознавать конструктивную мечту от бесполезной фантазии. Отсекать всякие там «вот если бы у меня было то-то…», или, например, «если бы я умел это…» от таких, как «а что будет, если мы возьмем…?», или «а как бы сделать так, чтобы…?». Улавливаете?

— Более-менее.

— Мы занимаемся тем, что забираем у людей бесплотные или опасные мечты, которые отвлекают от более важных дел, могут повредить здоровью и жизни.

— Опасные, понятно. А бесплотные мечты все забираете?

— Нет-нет, — замахал парень головой, — полностью лишать людей сказки мы тоже не намерены, это было бы неправильно. Но большую часть, все же, приходится конфисковывать, для их же блага.

— А можно пример? — спросил я.

— Пожалуйста, — кивнул парень, — только что отпущенная мной мечта принадлежит двенадцатилетней девочке. Январская, волосы светлые, любит рисовать. В этой мечте она видит себя невестой в прекрасном шикарном белом платье, самой красивой и, что тоже очень важно, самой счастливой девушкой на свете.

Он дал мне время представить эту картину и продолжил:

— Заметьте, она не мечтает о толпе любовников, сексе, раннем взрослении и высоком рейтинге среди сверстников, что зачастую приводит к душевным травмам и психологическим расстройствам.

— В двенадцать лет? — изумился я.

— Бывает и раньше, — заверил парень, — так вот, эта мечта — чистая и светлая. Отнимать ее у ребенка было бы чудовищным преступлением.

Моей дочери уже одиннадцать. Надо будет приглядывать за ней повнимательней.

— А в противном случае, вы забрали бы мечту?

— Естественно, — кивнул ловец.

— Но, как же вы можете решать, какая мечта хорошая, а какая не очень? — спросил я очень мягко, чтобы не навлечь на себя справедливый гнев.

— А нас не на улице подбирают, — гордо ответил парень, — мы учимся шесть лет, после идет учебная практика, потом производственная. Проходим такие психологические тесты, что космонавтам и не снились. Никаких наркотиков, бокал вина только по праздникам. Постоянные испытания на профпригодность и курсы по повышению квалификации. Плановые и внеплановые проверки, без всяких там заблаговременных звонков. Из нас делают профессионалов.

— Да, но забирая чью-то мечту, вы лишаете человека права выбора и свободы воли, — заметил я.

— А для чего существуют дорожные знаки? — неожиданно спросил парень.

— Чтобы переходить улицу в установленном месте, — отрапортовал я заученную фразу.

— То есть, вы переходите улицу не там, где вы этого хотите, а там, где вам кто-то это разрешает?

— Ну, наверное, да — согласился я.

— И проявлять свою свободу воли и право выбора уже становится небезопасно?

— Выходит, что так, — кивнул я, понимая, к чему он клонит.

— Второе. Если вы стали свидетелем драки, где трое мальчишек бьют ровесника, вы бы вмешались?

— Естественно.

— А как же эта самая свобода воли?

— Ну… Это немного другое.

— Продолжим. Что, на ваш взгляд, конструктивней — поймать растлителя малолетних, и изолировать его от общества на определенный срок, а потом выпустить, или же, лишить его такой мечты до совершения преступления, и тем самым спасти жизнь, здоровье, и свободу и жертвы и преступника.

— Лишить мечты, — признал я.

— Что мы и делаем, — радостно констатировал ловец.

— Но судя по тому, что происходит в мире…

Парень помрачнел, но ответил с достоинством:

— Любая, даже самая нужная работа, не совершенна. Полиция не может поймать всех преступников. Дворники не способны идеально вычистить город — пройдитесь по улицам. Даже врачи не в состоянии спасти всех больных. Мы не можем создать рай на Земле, как бы не старались. Но без нас, уж поверьте, было бы гораздо хуже.

Он положил руку на сердце:

— Если бы плохие мечты, мысли и желания можно было ловить сетями, мы бы с радостью практиковали такой метод.

— А если все же попробовать? Чисто гипотетически?

— Если ловить все подряд, без разбора, многие станут несчастными, сами не зная — почему.

— Как все у вас непросто, — заметил я.

— Как сказал профессор Лапшин, мечта хочет развиваться в естественной благоприятной среде и проявляться в реальной жизни. Она не хочет, чтобы ее ловили. Вот именно поэтому мы ее и ловим. И чем раньше, тем лучше.

Этого я не понял.

— Давайте еще раз. Вы ее ловите, потому что она не хочет быть пойманной?