Анатолий Эльснер - Рыцарь духа

— Милостивый государь, извините, я очень смущен, что иду в ваш дом, не будучи знаком с вами настолько, что вы не знаете даже моего имени.

— Какой вздор. Имя — пустой звук, ровно ничего не объясняющий. Единственный аттестат души человеческой — его лицо, и на вашем я читаю, что ваш дух мятежно бился в клетке, ища ответа на вечные вопросы и, не находя их, в отчаянии падал от неба на землю, и тогда внутри тела вашего бушевал огонь адский… Я хочу, чтобы дух ваш снова поднялся к небесам. Если же вы хотите знать имя мое, извольте — Рабу.

Они вошли в большую комнату, где в ожидании хозяина сидели несколько человек. Немного спустя, вся компания уселась вокруг большого круглого стола — все, кроме хозяина, который стоял в стороне. Лампы неожиданно погасли, но луна ярко светила в окна и в ее сиянии лица казались призрачными. Леонид взглянул на сидевшую рядом с ним брюнетку-барышню и уже не мог отвести от нее своих глаз. Лицо ее казалось прозрачно-белым, а черные, как ночь, глаза казались нечеловечески большими, высказывающими со своих глубин чарующие, но полные ужаса тайны. Он смотрел долго в ее глаза, испытывая такое чувство, точно его втягивала в себя какая-то пропасть с мерцающими огнями в ней. Содрогнувшись, он сделал усилие над собой и стал поочередно смотреть на лица других спиритов. Все сидели неподвижно в ожидании как бы чуда. Царила жуткая тишина и, хотя Леонид испытывал нервную дрожь, в уме его все-таки проходили такие мысли: «Я не позволю себя обмануть, хождение столов — детские сказки. Если он пойдет, я буду думать, что это шарлатанство, если же не пойдет — что меня хотели одурачить».

Мысли его внезапно прервались: послышался треск, и в этот же момент под руками его что-то вздохнуло, зашевелилось и стол плавно поднялся вверх. Расширив глаза, Леонид смотрел со страхом в одну точку: под потолком светилась маленькая звездочка.

Наступила мертвая тишина.

— Медея, — раздался властный голос Рабу. Леонид взглянул на барышню-медиума.

Она сидела, откинувшись на спинку дивана, с неподвижностью статуи. Лицо ее было мертвенно-белым и в глазах не было зрения. От всего тела ее исходило холодное дуновение, как от трупа.

— Медея, ты видишь пред собой кого-нибудь?

— Да, — раздался из уст Медеи как бы чужой голос.

— Наш незнакомец, может быть, хочет видеть кого-нибудь из своих умерших. Пусть он только о нем подумает.

Наступила снова мертвая тишина.

Леонид продолжал смотреть на золотую точку, светящуюся над его головой. Она то подымалась к потолку, то опускалась, скатываясь по его волосам и лицу на пол. Тогда в глазах его вспыхивал яркий свет, все нервы вздрагивали и его охватывало неизъяснимое ощущение — удовольствия и страха, а огненная звездочка катилась по полу, ползла по стене и снова вспыхивала над его головой. В это же время под руками его что-то продолжало дышать, подымаясь все выше, и ему казалось, что и он сам подымается и уносится куда-то, что комната шевелится и ее стены распадаются, и вдруг из-под его рук что-то вспорхнуло, огромное, беловатое и светлое. Раздался звон струн. Охваченный испугом и изумлением, он хотел увидеть присутствующих, но их не оказалось: над ним был голубой свод неба с рассыпанными звездами по нему и где-то глубоко внизу — земля. Теперь ему казалось, что он мчится с необыкновенной быстротой и впереди его белое светящееся облако. Вдруг оно остановилось над вершиной остроконечной зеленой горы, из него выглянуло женское прелестное лицо и в его глаза пристально уставились чьи-то знакомые, голубые мертвые очи. «Клара!..» — шептал он, в то время как облако, все более рассеиваясь, обнажало стройную женскую фигуру с арфой в руке.

Леонид потерял сознание.

На другой день Леонид очнулся в своем номере в гостинице, где жил в Латинском квартале. В голове его пронеслись картины вчерашнего вечера, но, так как он увидел себя проснувшимся в своей комнате, то сейчас же подумал: «Вот удивительно яркий сон… Мне кажется, что я жил обычной жизнью и только видение Клары показывает, что я спал… Что это, право, я ничего понять не могу… Или я схожу с ума».

Его охватил страх.

Дверь раскрылась и в комнату вошли его соседи — две девушки и высокий старик, лицо которого было окружено целой гривой белых волос.

— Monsieur, извините, — проговорила маленькая брюнетка, почему-то ступая на кончики туфель и с любопытством всматриваясь в него. — По просьбе неизвестного нам господина, который вас вчера привез в автомобиле, мы вам должны передать вот что: вы вчера упали в обморок; ваш адрес узнали по карточке, которая выпала из вашего кармана, и все это вам надо сообщить, чтобы вы не пугались. Кажется, больше ничего, monsieur.