Кристофер Голден - Арарат [litres]

Они ушли метров на двадцать вперед, но уже с такого расстояния выглядели призраками в белой вуали.

– Амулеты! Вам надо их…

Вдруг он осекся, резко всосал холодный воздух и встал прямо, отвердев спиной.

– Уокер? – осторожно спросил отец Корнелиус, дотронувшись до его локтя.

Зло скользнуло в него легко, словно по наезженной дорожке. Подчинять себе Уокера демону удавалось все проще. Уокер закричал, но только изнутри. Снаружи он почувствовал ухмылку, раздирающую уголки рта, и услышал смех, исходящий из его собственного горла.

Мистер Авчи наставил пистолет на его висок. С такого расстояния промахнуться было невозможно, но вместо страха Уокер ощутил безмерную благодарность. Внутри себя он ждал пулю. Снаружи слышал крик Ким и видел, как она бросается к Авчи и бьет его по руке. Грохот выстрела отразился эхом от гор и разнесся по метели во все стороны.

Уокер чувствовал вкус крови, сочащейся из разорванных краев рта. Не в силах контролировать свои руки, он вытянул их вперед и схватил отца Корнелиуса за волосы. Демон наслаждался этим моментом, Уокер чувствовал его удовольствие.

– Прощай, святой человек, – проговорил демон через него.

Отец Корнелиус вцепился в него ногтями, пытаясь оказать сопротивление.

Священник дернул кулаком, и Уокер мельком увидел черный осколок, висевший на обрывке веревки. Он задохнулся, почувствовав внезапное освобождение, и упал на колени. Демон оставил его. Оставил полностью. Его охватило головокружительное облегчение, он откинул голову назад и посмотрел на отца Корнелиуса с нежностью, забыв о боли в разорванных щеках и вкусе собственной крови.

– Спасибо, – сказал он с чувством, глядя на священника и думая при этом о Чарли. Думая о жизни, в которой появилась надежда. – Отец, я так вам благодарен…

Глаза священника сверкнули оранжевым блеском.

Зарычав, отец Корнелиус повернулся к Ким. Она выругалась и попыталась отшатнуться, но он ударил ее так сильно, что она упала и растянулась на тропе. Мистер Авчи вновь поднял оружие, но священник схватил его за запястье и вывернул, ломая кость. Авчи вскрикнул от боли и уронил пистолет на снег.

Уокер выхватил свой пистолет и прицелился в лицо старого священника.

Отец Корнелиус расхохотался. Звук его голоса доносился откуда-то издалека – словно шепот в ночном кошмаре, из которого никак не удается проснуться.

– Давай, – сказал демон. – Убей еще одного.

Уокер ухватил оружие покрепче. Грудь его поднималась и опускалась. От медного вкуса крови во рту начало подташнивать. Он колебался две секунды, может быть, три, но затем пожилой священник повернулся и отпрыгнул в сторону с такой силой и скоростью, с какой не мог двигаться ни один человек.

Уокер спустил курок. Прогрохотал выстрел. Священник уже превращался в призрака, растворяющегося в буре, но Уокер заметил, что пуля задела его правое плечо. Уокер выстрелил еще дважды, но к тому моменту, когда эхо от выстрелов затихло, человеческая фигура исчезла полностью, потерявшись в морозном белом вихре.

Отец Корнелиус пропал.

Через час или около того – теперь Мериам было очень трудно следить за временем – она упала коленями на снег. Адам попытался помочь ей подняться. Потерпев неудачу, он стал утешать ее, но она только слабо оттолкнула его руки и втянула холодный воздух через нос. После этого стала шептать коротенькие молитвы и тихие просьбы, не думая о том, что какой-то Бог ее может услышать, но надеясь, что некая высшая сила прислушается к ней и заберет ее боль. Заберет ее страх и разочарование.

Неожиданно желудок запульсировал в конвульсиях, и ее вырвало потоком вонючей рвоты на снег. Она почти ничего не ела сегодня, но то, что успела перехватить, вышло непереварившимся вместе с большим количеством желудочного сока и кровавыми сгустками. Ей стало легче, когда она поняла, что Адам не увидит кровь – поскольку, как все люди, он инстинктивно отворачивался от вида рвоты. Впрочем, даже заметив, он бы не стал задавать вопросов. Они оба знали, что в нее вторгся рак, что он пожирает ее изнутри, медленно убивая. Демон из ковчега стал не первым злом, не первым ядом, который проник в нее.

– Эй, – произнес он ей в ухо. Ласково и мягко.

Рука Адама легла на ее плечо, но она этого даже не заметила. Она наклонилась к нему, дрожа от душивших ее слез. Затем взяла его за руку и стала подниматься.

– Отдохни, Мериам, – сказал Адам, изучая ее лицо. – У нас есть время.