Максим Кабир - Призраки [сборник litres]

В подвале общественного туалета зеркала отразили багровые силуэты пауков и мертвецов, а потом взорвались водопадом осколков. Под туалетом, под толщей человеческих костей и черепов, Земляная мать сдохла. Прозрачная жижа капала на съежившиеся корни. По туше распространялся белесый налет, укутывал складки и шишки. За минуту паразит словно заиндевел.

Веретенников прислонился к стене, хрипя и мотая головой. Надя кашляла надсадно, избавляясь от марева. Дар речи еще не вернулся к ней, но взор очистился от тумана, и Олег вознес хвалу богам: всем богам, кроме тех, что обитали в подземельях под старыми монастырями.

– Это тебе за Ромео, – процедил Веретенников.

Надя замычала, тыча пальцем в сердцевину корней.

Кокон распался, лозы выскользнули изо рта и ноздрей Влады. Под бурыми кольцами девочка была обнажена. На короткий и страшный миг Олегу померещилось, что сестра сейчас рассыплется, станет дымом, прахом, пылью. Но она вздохнула и подняла веки. Из-под пушистых ресниц плеснуло небесной синью. Долю секунды глаза сияли электрическим светом, а потом стали обычными глазами обычной тринадцатилетней девочки.

– Малявка! – Олег нагнулся над сестрой.

Тварь берегла пленницу. Влада не выглядела ни истощенной, ни измученной. Будто спала восемь часов, а не десять лет.

– Малявка, – он коснулся щек, убрал с лица белый локон.

Надя встала за спиной и смотрела на Владу, как смотрели бы верующие на снизошедшего с облаков ангела. Или волхвы на дитя в яслях.

– Как там Коктебель? – спросила сестра.

– Да нормально, – сказал ошарашенный Олег.

– Привет, – Влада перевела взор на Надю. Олег подумал, что теперь сестра младше его не на семь, а на семнадцать лет. Цифры не поддавались осмыслению и были приняты как должное. Олег снял с себя грязную от слизи футболку и прикрыл наготу сестры.

– Я – Влада.

– А я – Надя. Привет.

– Как называется в рыбалке штука, которой приманивают рыбу?

– Наживка?

– Да, – Влада кивнула, – я притворилась наживкой, чтобы мы победили тролля. А мальчик из плеса… Кирилл, он тут?

Сержант лежал на животе, еле слышно мыча. Веретенников прикладывал к его ране окровавленную тряпку.

– Я хочу его увидеть, – Влада шевельнулась.

Олег аккуратно поднял ее на руки. Сестра была легкой, как и полагается младшим сестрам. Приз в финале Игры.

Синь под ресницами снова полыхнула. Сержант затих.

– Он умер? – ахнула Надя.

– Уснул, – ответила Влада. Ее темечко прижималось к подбородку Олега. Он отвернулся, чтобы Надя не видела, как слезы текут по его щекам горячими дорожками.

Что-то захлюпало внутри побелевшей туши, и комок киселя плюхнулся на корни.

– Давайте пойдем отсюда, – Надя погладила Олега по плечу.

– Вызовите скорую, – сказал Веретенников, – пока наш сержант не уснул навсегда и не сделал меня убийцей. Я покараулю здесь.

Олег был счастлив покинуть пещеру. Он шел, наслаждаясь тяжестью, теплом, запахом сестры, – и звуком шагов идущей позади Нади.

– Есть девочка в Свяжено, – вдруг сказала Влада, – у нее кожа, как у Наоми Кэмпбелл. Отведи меня к ней.

Олег не сразу сообразил, кто такая Наоми Кэмпбелл.

– Ребенок, больной раком, – произнесла потрясенная Надя, – мы собираем деньги на ее операцию.

– Позже, малявка, – сказал Олег.

– Сейчас, – прошептала сестра. – Мне так много надо успеть, – она посмотрела на брата в рассеченной лучами темноте подземелья, и синие глаза наполнились слезами.

– Как же мне все успеть? – спросила она.

Первые рассказы я сочинил еще до того, как научился писать, – это был цикл историй о похождениях пещерных людей. В десять лет я пересказывал друзьям сюжеты фильмов, которые сам придумывал, выдавая их за реально существующие. В девятом классе написал серию рассказов о демонах из штата Мэн. Их прочел один человек. Опыта в придумывании текстов у меня больше, чем опыта в написании послесловий, потому буду краток и проведу экскурс по новеллам, которые вы уже прочли (или прочтете, если открыли книгу с конца). Осторожно, в них водятся монстры.

«Черная церковь».Самый старый из представленных в сборнике текстов. Изначально был написан от лица молодежи, приехавшей в тайгу искать болотный храм, и представлял собой эдакий литературный вариант поджанра «найденные пленки». Недовольный результатом, я полностью переделал текст, сместив акценты на третьестепенных персонажей – жителей покинутой деревушки. Думаю, они живы и по сей день, а кладбище под ольхой за десять лет сильно разрослось.