Бентли Литтл - Рассказы. Часть 3 [компиляция]

Но Стефани была религиозной. Она была христианка. И девственница.

Хотя девушка на камне тоже была девственницей. Видимо, это необходимое условие.

Наверное Джули тоже была девственницей, до того как пришла сюда.

Я засел в коробку еще глубже.

Девушка на камне простонала в последний раз. Я услышал, как она спрыгнула на землю, а затем сарай наполнился смехом и разговорами, когда девушку начали поздравлять.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я никогда не забуду, как это происходило. Величайший момент в моей жизни.

— Разве это не было чудесно?

— Ты почувствовала Его присутствие?

Девушка торжественно подписала свое фото и повесила где-то на одной из стен.

В итоге, примерно через треть часа все ушли.

Я просидел в коробке еще минут пять, чтобы увериться в безопасности, затем медленно и с трудом поднялся. Дотянулся до коробки Мэтта и стукнул:

— Вылазь, — сказал я. — Давай валить нахрен отсюда.

Я глянул на баллонный ключ. Даже в тусклом свете сарая, он влажно и поблескивал.

Мне было интересно, куда девушка прикрепила свое фото. Мэтт молча вылез из коробки. Взяв лопаты, он вышел за дверь. Я недолго постоял в одиночестве, оглядывая стены со слоями перекрывающих друг друга фотографий. Интересно, Стефани тоже где-то здесь?

Она трахнула себя баллонным ключом Джеймса Дина? По спине пробежал холодок; я вдруг понял, что остался в маленькой постройке совсем один и поспешил на улицу.

К машине мы шли молча. Когда мы добрались до парковки, я открыл багажник и Мэтт бросил лопаты внутрь. По дороге домой мы не разговаривали.

Увидев Стефани на следующий день, я размышлял: стоит ли спрашивать ее о сарае. Знает ли Стеф о нем, или нет: этот вопрос мучил, заставляя разум рисовать всевозможные сцены ужасов и извращений. Но в итоге я ничего не спросил. Я решил, что не хочу этого знать. Неделю спустя я обнаружил у нее в комоде обнаженное фото.

Стефани была в ванной, готовилась к нашему свиданию; ну, а я, как обычно, лазил в ее вещах. Фото лежало прямо на трусиках. Я осторожно взял его. До сих пор я ни разу не видел Стеф обнаженной; хотя несколько дней назад, на заднем сиденье машины, мне удалось оголить её грудь. Я тщательно изучал фотографию. Стефани сидела вытянув ноги и согнув их в коленях: розовые губки ее влагалища были отлично видны.

Она была побрита.

Я услышал, как дверь в ванную открылась и на мгновение задумался: стоит ли показать ей фото. Кто ее фотографировал? Она сделала это сама, с помощью таймера на камере? Это сделал какой-то парень? Или девушка? Но я почти инстинктивно бросил фото поверх ее трусиков, поспешил обратно на кровать и быстро схватил журнал, притворяясь будто читаю.

Дверь открылась, я поднял взгляд.

Комод все еще был открыт.

Я забыл закрыть его.

Стеф сразу же это заметила. Она посмотрела на комод, затем на меня, я улыбнулся ей, изображая абсолютную невинность, делая вид, что ничего не видел. Она улыбнулась мне в ответ и невзначай закрыла комод.

Стефани прошла по комнате и присела ко мне на кровать.

— Я забыла тебе сказать, — начала она. — Свидание в следующую субботу отменяется.

— Почему?

— Кое-кто приедет.

Я отбросил журнал в сторону:

— Но мы же давно собирались поехать в Диснейленд.

Она приобняла меня.

— Я знаю, но моя мама и несколько ее подруг хотят устроить нечто вроде пикника, и я должна пойти с ними.

У меня во рту внезапно пересохло. Я попытался облизнуть мои губы.

— Куда?

— В Гриффит-Парк.

— Можно я тоже поеду?

Она покачала головой.

— Боюсь, что нет. Это только для нас, для девочек.

— Я не буду…

— Нет. — она улыбнулась и ущипнула меня за нос. — Ревнуешь?

Я посмотрел на нее, посмотрел на закрытый комод, задумался на секунду и покачал головой.

— Нет. — медленно сказал я. — Думаю, нет.

— На следующей неделе мы с тобой совершим нечто особенное. Только ты и я.

— Это что же?

— Увидишь.

— Ты уже что-то задумала?

Стефани кивнула.

— Хорошо. — сказал я.

Мы поцеловались.

Coming Home Again (1988).

Родители одного моего друга развелись, когда ему было десять лет. Он был старшеклассником, когда его отец женился снова, но новая жена отца моему другу никогда не нравилась. По его мнению, она была сущей ведьмой, хотя мне казалась вполне нормальной.

Мы перестали общаться, но когда через несколько лет встретились, он все еще продолжал жаловаться на злую мачеху. «А ведь твой отец мог жениться на ком-нибудь гораздо хуже…» — подумал я.