Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги. Трилогия [СИ]

Консенсус был достигнут только следующим утром. Рейнгольд приложил все мыслимые усилия, чтобы съесть приготовленный ему завтрак, и отважно ковырял блинчик, надеясь, что кто-нибудь срочно позвонит в дверь. Дэмонра, опаздывающая на какую-то встречу, носилась по его дому в поисках второго чулка, посылая выразительные проклятья всему сущему. Отчаявшись, она тоже решила позавтракать, молча позаимствовала у Рейнгольда из тарелки половину порции и откусила кусок. Он был готов поклясться, что такого непередаваемого выражения лица не видел ни раньше, ни позже. Дэмонра судорожно проглотила кусок, потом все так же молча отправила свою, а затем и его порцию в мусорную корзину, выпила два стакана воды, вздохнула и выдала:

— Ты самый мужественный человек, которого я встречала в жизни. Когда, говоришь, венчаться пойдем?

К сожалению, буквально через несколько дней после этого судьбоносного решения в армии поползли слухи о возможных неприятностях в Рэде, и Рейнгольд разумно решил не добавлять Дэмонре проблем. А вот теперь она уехала, и никто не шумел, не отвлекал от работы, не подбивал на алкогольные подвиги и не таскал у него глаженые рубашки в последний момент. Стало очень скучно.

Рейнгольд позавтракал вполне сносной яичницей, собрался в контору, вышел на крыльцо и едва успел отскочить назад: в шаге от него на ступеньки упала огромная сосулька. Он перевел дыхание и поглядел наверх. Ему показалось, что там мелькнуло что-то темное, но Рейнгольд не слишком полагался на свое зрение. А вот о том, что крыши в столице обычно чистят хорошо, он знал. В почтовом ящике, как и ожидалось, нашлось очередное анонимное письмо. «Калладский патриот» и «добрый друг» деликатно информировал Рейнгольда, что в следующий раз сосулька упадет не рядом, а точно ему на голову, если он не одумается и не исполнит свой прямой гражданский долг. «Гражданский долг», разумеется, заключался в том, чтобы пренебречь пятнающей его репутацию связью и рассказать «доброму другу» о «Зимней Розе», тем самым оказав державе неоценимую услугу. Рейнгольд не был склонен нервничать по пустякам, но сосулька ему не понравилась. И еще меньше ему понравилось то, что сосульки могли падать не только в Каллад, но и в Рэде. А еще там летали шальные пули. Рейнгольд вернулся домой и быстро написал две записки. Первую он отослал с сыном дворника в контору, предупреждая, что заболел. Вторая была для Наклза.

Сказать, что маг был ему симпатичен, было бы сильным преувеличением. Даже если пренебречь тем фактом, что друг невесты противоположного ей пола нравился бы только жениху святому или глупому, Наклз вообще мало походил на человека, способного вызвать симпатию. Он казался поразительно бесстрастным даже для профессионального мага, а такое не располагало к личному общению. Насколько Рейнгольд знал, маги третьего класса и выше прекращали работать по специальности или через пять лет после начала карьеры, получая права на пожизненную пенсию, или сразу, как только зарабатывали гражданство, если приехали в кесарию откуда-то еще. Во всяком случае, это было их официальное законное право: профессия, мягко говоря, не способствовала физическому и душевному здоровью. Выходы во Мглу в принципе можно было рассматривать как затянувшуюся попытку самоубийства, так что поведение Наклза, бывшего гражданином первого класса уже лет десять, казалось в высшей мере непонятным. Но о таком, конечно, спрашивать смысла не имело.

В записке он запоздало поблагодарил мага за оказанное в Красную ночку гостеприимство и просил Наклза зайти к нему, как только позволит время, но по возможности скорее.

Магрит проснулась значительно позже обычного. Видимо, сказались приключения последних дней. В результате упомянутых приключений в доме не осталось ни единого зеркала, кроме подаренной ей пудреницы, и вообще ничего такого, что могло бы дать отражение. Накануне Наклз вернулся домой поздно — Магрит еще удивилась тому, что от его плаща шел тяжелый больничный запах — и методично замазал краской все, что блестело, включая дверные ручки и металлические краны. Компанию ему составили двое молчаливых мужчин в заляпанных передниках, которые занялись дверью в кабинет мага. Собственно, они сняли ее с петель, пробили проем на два метра левее, а предыдущий заложили кирпичом. Возились всю ночь — Магрит различала звук скребка сквозь сон — ушли под утро, заляпав коридор и дорогой ковер на лестнице. Рэдка смотрела на результат с непониманием, но вопросов задать не решилась. В конце концов, Наклз был человеком умным, поэтому, наверное, преследовал какую-то еще цель, кроме как сделать воздух непригодным для дыхания и испортить стену. Сам маг ушел спать в гостевую спальню, так ни слова и не сказав, и Магрит еще долго слышала через стенку, как он расхаживал туда-сюда. Еще с вечера она распахнула все окна на втором этаже, чтобы запах краски выветрился, так что утром у нее зуб на зуб не попадал от холода — до того все выстыло.