Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги. Трилогия [СИ]

— Он взрослый мальчик, и я ему не нравлюсь. Но я постараюсь.

Паровоз издал пронзительный гудок. Дэмонра поджала губы:

— Счастливо, Рыжик, — и, не дожидаясь ответа, побежала к лестнице на платформу, проваливаясь в глубокий снег.

Когда Наклз по ее следам доковылял до той же лестницы, поезд уже отходил. Толпа отхлынула к перилам, паровоз выбрасывал в воздух клубы дыма, кто-то наспех осенял кого-то знамением — хваленый калладский атеизм в таких ситуациях нередко прижимал уши — кто-то плакал. Дэмонра висела на подножке поезда и жизнерадостно махала Рейнгольду шапкой. В освещенном окне вагона Наклз увидел лицо Кейси, почти под тем же ракурсом, что два дня назад во Мгле. Висок девушки был чист и прикрыт кокетливым пшеничным локоном. Она что-то сказала соседу по купе — его Наклз не рассмотрел — и повернулась лицом к стеклу. Встретившись с васильковым взглядом, маг подумал, что ему следует помахать Кейси рукой. Но делать это было совершенно бессмысленно: из освещенного купе она ни за что не увидела бы, что творится на темной платформе.

Наклз обернулся. Дэмонры на подножке уже не было: видимо, ее утащила внутрь Магда, крайне серьезно подходившая к технике безопасности и здоровью сослуживцев. Но нет, оранжевая, припорошенная снегом голова мелькнула еще раз, уже из открытого окна:

— Не забывай ухаживать за моими зимними розами на чердаке, — задорно улыбнулась нордэна. — Слышишь? Не забудь!

Такую просьбу было сложно забыть: Дэмонра не любила розы и отродясь их не выращивала.

Поезд медленно набирал ход. Наклз, в свое время не самым удачным образом эвакуированный из Рэды, терпеть не мог смотреть вслед уходящим составам. Он поднял глаза к небу: через ярящуюся метель пробивалось мертвенно-белое пламя луны.

А замерзшая поэтесса несколько дребезжащим сопрано все рассказывала людям о необходимости братской помощи и неизбежном вознаграждении за благие дела, о любви и памяти, смерти и бессмертии.

— Хватит выть, не за яблоками едут, — бросил ей какой-то молодой человек в одежде рабочего. Девушка испуганно осеклась.

Поезд медленно таял в черно-белой круговерти.

Эйрани Карвэн была ослепительно хороша собой — на данном суждении сходились и ее друзья, и ее враги. Первые никогда не забывали при этом добавить, что ее красота равняется уму, а вторые заменяли «ум» на «распущенность». Наклз бы не поручился, какая из версий ближе к правде. Его никогда особенно и не занимало ни содержимое хорошенькой головки Эйрани, ни тем более чистота ее простыней. С тем фактом, что сестрица Магды — редкая красавица, стала бы спорить только другая красавица. А вот что Наклзу в ней не нравилось, так это некий налет вульгарности, почти неуловимый и ни в чем конкретно не выражающийся. Нет, на фоне Магды Эйрани, разумеется, выглядела образчиком блестящих манер и всего возможного светского лоска. Младшая Карвэн не употребляла грубых слов, возмущенно трепетала ноздрями тонкого носика, когда при ней их употреблял кто-то другой, виртуозно танцевала, первоклассно имитировала живейший интерес к словам собеседника и умела при случае блеснуть очаровательным невежеством по любому злободневному вопросу. Иными словами, Калладский Институт благонравных девиц смело мог бы гордиться своей выпускницей, если бы только она его действительно окончила. Наклз в жизни не видел Эйрани не то что пьяной, кричащей или ведущей себя развязно, а даже недостаточно любезной или неаккуратно причесанной, но для него она все равно осталась в категории «не барышня». И дело было вовсе не в тонких сигаретках, которые Эйрани при случае весьма мило покуривала. Наклз и сам бы не ответил, в чем же было дело. Но общепризнанная красавица, звезда балов и предмет десятка только известных дуэлей, магу чем-то не нравилась. Впрочем, даже нравься она ему, благосклонность дамы такого уровня стоила денег, которые приват-доцент никогда бы не заработал честным трудом. Нежелание общаться с компетентными органами также стояло на страже сердца и кошелька Наклза.

Когда маг боковым зрением заметил, что Эйрани его догоняет, он едва сдержал желание ускорить шаг. Впрочем, сделать это в вокзальной толкотне было бы непросто. У перил лестницы они практически поравнялись. Дальнейшее игнорирование госпожи Карвен-младшей уже попахивало дурным тоном — как-никак они были представлены друг другу еще в те годы, когда Эйрани только начинала свои светские успехи. Наклз мрачно подумал, что при случае свалит свое нехорошее поведение на проблемы со зрением, но предприимчивая красавица не оставила ему выбора: с жалобным вскриком Эйрани почти упала на мага. В принципе, ступеньки были достаточно обледенелыми, чтобы поскользнуться на них совершенно естественным образом, особенно если учесть ныне популярные среди столичных модниц тоненькие каблучки, но Наклз знал цену таким вот чудесным совпадениям. Что, конечно, не помешало ему поймать даму, хотя и несколько менее нежно, чем требовал этикет.