Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги. Трилогия [СИ]

Маг снова поднял руку и сделал хватательное движение, а потом стал неторопливо сжимать пальцы.

Магрит поняла, что не может дышать. Совсем. Из легких как будто выдавливали кислород.

— Там шесть патронов, нам хватит. Давай.

Рэдка схватила пистолет.

— Умница. Сними с предохранителя. Братец не мог тебя не научить. Хорошо. Стреляй.

Магрит, наконец, почувствовала, что может хоть немного дышать. Жадно втянула воздух. На глазах у нее выступили слезы, поэтому лицо Наклза она видела только как бледное пятно на темном фоне. Но промазать с такого расстояния все равно не получилось бы.

— Давай уже!

— Нет, — сипло пробормотала она. — Не буду. Слышишь, Наклз, я так не играю! Это уже все, это край!

Маг удовлетворенно хмыкнул:

— Ну я рад, если это край. Тогда я говорю тебе: «Прыгай!»

«Прыгай. Прыгай. Прыгай!» Как будто кричали сами стены и пронизанный серыми нитями воздух между ними.

«Мама, мамочка, это же самый край…», — Магрит беспомощно смотрела на оружие в своих руках и бледное в темноте пятно как раз за мушкой. «Если край есть, то это край…»

— Прыгай! Тебя этому не могли не научить.

В отряде, где Магрит кашеварила, красивые девицы с высшим образованием много раз обсуждали вопрос, что же легче — умереть самому или убить другого, попутно не забывая строить глазки Кассиану. Все эти домощенные валькирии, конечно, после нужного количества вздохов, сходились на том, что уж лучше все-таки убить, поскольку защита своей жизни — самая естественная вещь на свете, и вообще революцию в белых перчатках не делают, да-да, мессир Кассиан, нам понятно, что наша миссия навсегда вычеркнет нас из числа так называемых «нормальных» людей… И все в таком духе. Магрит всегда слушала этот бред в пол-уха, потому что знала, что никому из этих девочек не придется ни стрелять в других, ни давать выстрелить в себя.

Сейчас вопрос о том, быть ей убитой или убить самой, встал перед Магрит впервые в жизни, и она поняла, что совершенно не может сопоставить в голове обе перспективы и выбрать лучшую. Дело было даже не в том, что лучшей среди них не имелось. Ужас был в том, что и ее, и Наклза рожали мамы, и совсем не для того, чтобы они безо всякой цели перебили друг друга здесь и сейчас.

— Прыгай, — с нажимом проговорил маг. Горло Магрит снова что-то стиснуло.

— Ну, значит толкай, — выдохнула Магрит и выпустила пистолет из рук, окончательно поняв, что просто физически не сможет нажать курок и со своей правотой или неправотой сейчас пойдет к Создателю.

Пистолет упал, грохнул выстрел, запахло дымом и все провалилось в темноту.

Магрит проснулась от того, что на лицо ей падал солнечный луч. Рэдка открыла глаза, увидела перед собой подушку и собственную прикроватную тумбочку, а потом ощутила непривычную горечь во рту и одним махом вспомнила ночные события. Попыталась подняться, но тело было как ватное. По белой стене пробрела тень, потом исчезла, а еще через секунду в поле зрения рэдки появилась необыкновенно кудрявая рыжая женщина, в которой Магрит без труда узнала Сольвейг Магденгерд. Та курила и мерила ее строгим взглядом.

— Про самочувствие не спрашиваю, детка, — прохладно заметила она.

— Где Наклз?

Сольвейг усмехнулась.

— Твой первый вопрос ожидаемый, но оттого не менее глупый. Наклз не там, где положено.

— Вы его сдали? — Маргит понятия не имела, почему у нее как огнем жгло висок, но болело сильно. С трудом подняв руку, она потянулась к голове. Сольвейг резко распорядилась:

— А ну лежать. Сомнешь бинты — новые накладывать не буду. Тоже мне, любимица судьбы…

— Где Наклз?

— В спальне твой Наклз. Думает о своем поведении и лечит челюсть после разговора с Магдой. У нее, знаешь ли, ударная аргументация. Она почему-то свято верит, что этого мага чем сильнее пнешь, тем лучше результат. В прошлый раз она поставила ему легкое сотрясение, теперь вот тянет на средней тяжести. Кстати насчет методов Магды — с точки зрения медицины они сомнительны, но на практике вроде как работают.

— Он перестал… то есть с ним все нормально?

— Мне кажется, надо было и на твою долю нейролептиков тащить, — Сольвейг выглядела хмурой и раздраженной. — Он чуть не изуродовал Маэрлинга, чуть не убил тебя, чуть не откинулся сам — а теперь ты еще спрашиваешь, все ли нормально. Если это его норма, то тогда все нормально.

— Вы говорите как он.

— Слабый комплимент.

Сольвейг затянулась и поморщилась.

— Тебе невероятно повезло, что он промазал. Только кожу на виске сорвало, царапина. Пройди пуля на сантиметр левее, и мы бы с тобой уже не болтали, милашка.