Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги. Трилогия [СИ]

Пока чистильщик, вероятно впервые в жизни столкнувшийся с откровенным хамством, беззвучно хлопал ртом, все больше напоминая карпа, жандарм сходил за саквояжем, вернулся и опустил его на пол. Застежки тихо клацнули.

— Мама, мне дурно…, - простонала Анна. Эрвин с изумлением понял, что в этой бесцветной девушке пропала отменная актриса. Даже он уже начинал верить, что Анне и вправду очень плохо. Та почти висела на руках у матери. И вот тут Тирье пошла в атаку. Хозяйка лихо боднула воздух чепчиком и громко возмутилась:

— Я позволила обыск в моем доме! Пошла на сотрудничество! Что вам еще от меня и моей дочери надо?

— Ваша дочь находилась наедине с подозреваемым, — с нескрываемой радостью ввернул человечек.

— Чушь, — с ходу отмел это предположение Эрвин. — Госпожа Анна подвернула ногу у крыльца, только и всего. Если уж вам так нравится лазить по чужим карманам, приступайте, но дайте девушке уйти.

— Пусть сперва вывернет карманы, — улыбнулся чистильщик. Присутствие жандарма явно добавляло ему смелости.

— Вы пошутили? — мягко уточнил Эрвин. Ему необыкновенно хорошо представилось, как с хрустом ломается тонкая шейка, торчащая из серого мундира. Один хороший удар в трахею решил бы проблему. А вот Анна у стены, кажется, и вправду начала задыхаться.

— Астма? — коротко спросил жандарм. Нордэнвейдэ быстро кивнул. Ярцек насупился, потом пробурчал:

— Уведите девицу, мадам. Не дело это.

— Пусть сперва карманы вывернет!

Анна втянула воздух с каким-то страшноватым присвистом. Эрвин мысленно сосчитал до трех и любезно спросил:

— Сударь, уж не знаю вашего имени, вас когда-нибудь оскорбляли? Например, называли ублюдком в лицо? Нет? Мне кажется, самое время.

Чистильщик пошел густыми красными пятнами:

— Что?!

— Что слышали. Господин Ярцек, я уже кого-нибудь оскорбил?

Ярцек усмехнулся, но усмешку быстро подавил:

— Пожалуй, еще нет. Флауэрс, преступайте к обыску. Мадам, уведите дочь.

— Но…

— На нее ордера нет. И оснований я не вижу.

— Не вашего ума дело, Ярцек!

— Флауэрс, если уж в вас взыграло такое служебное рвение, пойдите и обыщите извозчика. Он пробыл наедине с подозреваемым никак не меньше, чем барышня.

Чистильщик, вероятно, хотел еще что-то сказать, но только дернул подбородком и занялся замками саквояжа. Эрвин равнодушно взирал, как сменные сорочки летели на не слишком чистый пол. И благословлял Зондэр Мондум.

— Рэдская самогонка. Три бутылки.

— Это преступление? — угрюмо полюбопытствовал Эрвин.

— Да! Она на два градуса крепче, чем позволительно напиткам, ввозимым в Каллад.

— Прелестно. Пятнадцать марок штрафа, конфискация и я свободен?

Флауэрс ожесточенно тормошил остальное содержимое саквояжа. Никаких сногсшибательных открытий его не ожидало. Лейтенант демонстративно уставился в потолок.

— Ничего, указывающего на порфирию, в саквояже, — подвел итог десятиминутной работы чистильщика Ярцек. — Вашу комнату мы уже осмотрели. Там тоже чисто. Вы возражаете против личного досмотра?

Брезгливый от природы Эрвин еще как возражал, но делать было нечего:

— Не обещаю случайно не дать в зубы означенному господину, если он станет распускать руки больше необходимого, — пожал плечами лейтенант. Ярцек снова тихо хмыкнул:

— Ладно уж, служба, извините.

— Снимайте шинель, сапоги и мундир!

— Я вам от всей души сочувствую, если раздевание представителя вашего же пола вызывает у вас такой прилив энтузиазма, — процедил Эрвин, но требование выполнил. Шинель Флауэрс перетряхивал долго и тщательно, лейтенант уже замерз стоять на холодном полу.

— Если вы ищете заначку, она не там. Сколько вам не хватает до получки?

— Молчать!

— Господин Ярцек, я обязан хранить молчание во время обыска?

— В принципе, нет. Флауэрс, вы ее по швам распороть решили? У меня дежурство сегодня в два заканчивается, давайте скорее. Господин Нордэнвейдэ, будьте любезны, выверните карманы брюк.

По выполнении просьбы Эрвин явил жандарму горсть мелочи и трофейную карамельку в зеленой обертке. Флауэрс был жестоко разочарован, потому что карамелька оказалась не капсулой с наркотиками или ядом, а именно яблочной карамелькой. Чистильщик раздраженно швырнул ни в чем не повинную конфету на пол. Снова взялся за шинель. Ярцек хмыкнул и махнул рукой, мол, все. Порядок.

— Да нет там ничего! — взвился чистильщик, все еще страдавший над шинелью и мундиром. — Говорю же, он что-то передал, когда светильник грохнулся! Пошли девку проверим.