Кулак Петрович И Ада - Время Вьюги. Трилогия [СИ]

Если среди магов на галлюциногенах, сильных седативах и просто веществах, за употребление и распространение которых обычный человек мог легко получить серьезный срок в тюрьме, сидел каждый первый, то среди откачивающих их медиков — каждый третий.

Впрочем, Наклз действительно полагал работу некромедиков даже более собачьей, чем работу вероятностников. Последние хоть на что-то влияли, а первые только и могли, что держать полутруп за руку и обещать, что все будет хорошо. Прекрасно зная, что все будет еще как плохо, а, если плохо настанет прямо сейчас, то именно они превратят полутруп в труп. И еще потом будут писать скучные объяснительные.

Наклз вытер руки полотенцем, швырнул его в корзину для грязного белья, сел на краешек ванны и задумался. Откуда-то снаружи доносились возмущенные вопли Магрит, но шумовые эффекты ему уже давно не мешали.

В кесарии называть заслуженных вероятностников сумасшедшими запрещалось категорически. Это плохо сказывалось на притоке молодых специалистов в профессию и, как следствие, на боеспособности Каллад. Так что умные люди никогда не говорили, что у тех есть «проблемы с рассудком». Проблемы с рассудком бывали у излишне словоохотливых чиновников и диссидентов, отправляемых на куда-нибудь на воды без обратного билета. У специалистов по вероятностям могли быть только «приобретенные особенности ментала». Но за этим длинным эвфемизмом скалилось обычное безумие. Фобии, мании, зачастую — раздвоение личности и много разной другой дряни. Ну и укол с лошадиной дозой морфия, в качестве достойного финала.

Наклз старался копаться в этом вопросе как можно меньше. Свое примерное будущее он представлял, а красочные подробности его не интересовали. Маг знал, что отклонения ментала делятся на шесть стадий. Еще он знал, что первые три более-менее безопасны, в том плане, что человек сохраняет способность отличить явь от бреда, и, как следствие, может обманывать докторов, а при должном старании — и себя самого. А до четвертой, когда такая способность пропадает, ему дожить все равно не позволили бы.

В Законе о социальной стабильности имелось некоторое количество параграфов, широкой общественности не известных. Сколько точно, Наклз не знал, но их явно было немало, потому что параграф, касающийся вероятностников, имел номер двадцать семь.

Специалистов по вероятностным манипуляциям, имеющих отклонения ментала выше третьей ступени, в Каллад «устраняли». Та же операция, проведенная, скажем, над собакой, называлась бы «усыплением». Любой маг, находящийся на государственной службе, в первый же день своей профессиональной деятельности подписывал документ, где говорилось, что он нисколько не возражает против такого финала. Наклз, разумеется, тоже это подписывал.

Можно было, конечно, сказать, что данная норма — неоправданная жестокость и просто варварство, демонстрирующее саму звериную суть калладского государства. Но Наклз, Каллад не любивший, с собой был честен: из всех стран, где человеку могло не повезти родиться со способностью видеть Мглу и контактировать с ней, кесария была лучшим вариантом. В Аэрдис к вероятностникам относились в лучшем случае как к говорящему мясу с полезными и опасными способностями. И убивали их там без всяких писулек.

В принципе, и те, и другие поступали верно. Неуправляемый и боящийся собственной тени специалист по вероятностям — это было нечто вроде бомбы с испорченным часовым механизмом. Только значительно опаснее. От заданий по «ликвидации» этих замученных кошмарами существ Наклз всегда старался увильнуть, хотя поначалу его редко кто спрашивал о предпочтениях и моральных убеждениях.

Справедливости ради стоило отметить, что в Каллад для применения параграфа двадцать семь нужны были веские основания. К магам классом ниже четвертого он не применялся в принципе, поскольку бытовало мнение, что натворить больших бед они не могут. Во всех других случаях факт безумия должен был быть неопровержимо доказан. Шараханье от собственного отражения считалось чем-то вроде легкой девиации, приобретенной на профессиональной почве, и смертью, конечно, не каралось. Наклз даже знал нескольких умельцев, которым удавалось водить компетентные органы за нос годами и спокойно умереть в своей постели. Умельцы напоследок наставляли его, что главное — как можно чаще делать значительное лицо и ни в коем случае не разговаривать со своими призраками на людях. А в идеале стоило найти кого-то вроде напарника, подтверждавшего при надобности, что маг беседовал с ним, а не с голосом в своей голове.