Карлтон Меллик - Призрачная вагина

Ее живот расширился, подняв меня на несколько сантиметров. Думаю, Стейси тоже поняла, что происходит что-то странное, но не могла остановиться. Она выглядела, на девятом месяце беременности. Ее кожа растянулась до предела. Нет, она продолжала растягиваться. Она беременеет почти в два раза больше. Стейси кончила и отдернула голову назад, крича перед моей задницей. Затем она взяла меня обратно в рот, скуля во время отсоса. Что-то двигалось внутри нее. Я смещался из стороны в сторону, но я был так близко. Так близко…

Я взорвался в ее рот, когда из влагалища вырвалась рука. Я вскрикнул и отскочил назад, приземлившись на голову Стейси. Мой пенис полностью вошел в ее горло, кончая в нее. Она давится, задыхается и отталкивает меня. Я упал на пол. Стейси выкашливала мою сперму из легких. Я посмотрел на нее, она кашляла, широко открыв рот, не в силах произнести ни слова. Она встала и осмотрела свой вибрирующий живот. Он двигался так, будто в нем был миллион тараканов. И между ее ног протянулась костлявая рука.

— Что за черт! — наконец-то вышло из меня, когда я отполз.

Стейси в изумлении наблюдала, как рука схватила ее за ногу и потянула. Появилась другая рука и схватила ее за другое бедро, пытаясь выбраться оттуда.

И тут до нее дошло. Да, Стейси, это действительно происходит с тобой. Она смотрела на меня широко раскрытыми зрачками, боясь собственной вагины.

— Помоги, — произнесла она. Ее голос был тихим карканьем.

Я вскочил на ноги и убрал костлявые руки с ее бедер. Я понятия не имел, что делаю. Я тянул за скелетообразные руки, и на меня выскочил череп. Живой череп, стучащий зубами. Стейси схватилась за каркас кровати, и я изо всех сил потянул, наполовину вырвав скелет. Он отбросил меня назад, ударил Стейси и сбил ее на пол. Я видел, как костлявая фигура по пояс в моей девушке цеплялась когтями за деревянный пол, выползая между ее ног.

Стейси в панике плакала. Ее лицо стало ярко-красным, рот широко раскрыт, а глаза такие влажные, что она ничего не видела.

— Сделай что-нибудь! — закричала она.

Но я не знал, что делать. Я взял лампу в форме черепахи и ударил ею по скелету. Голова черепахи отлетела. Я ударил сильнее, потом ещё сильнее, пока не нашел правильный угол, чтобы проломить ему череп. Я порезал руку о разбитую лампу. На труп пролилась кровь. Он все еще двигался.

Плоть начала расти на его костях, как мох, молниеносно. Лампа была разбита на мелкие кусочки, и моя кровь была повсюду. Стейси кричала на меня по-русски, ругаясь, но я не понимал ее.

Я отступил от трупа. Он выращивал органы. Кроваво-красные шары заполнили глазницы черепа, и скелет посмотрел на меня. Он издал глубокий стон. Я побежал в угол комнаты и взял тумбочку, уронив часы, стаканы, кувшин с монетами на пол. Череп посмотрел на меня и закричал, когда я опустил ночную тумбочку ему на шею. Затем я навалился на него всем своим весом. Раздался громкий треск. Он перестал двигаться. Он перестал стонать. Я перевернул тумбочку. У него был поврежден спинной мозг. Его голова была раздавлена. Синие чернила капали изо рта.

Стейси скулила, крича на труп, бывшем все еще наполовину внутри нее. Ее руки дергались в нескольких дюймах от него, желая вырвать его из себя, но она не хотела прикасаться к нему. Я потянул за труп, но он тянул за собой Стейси. Она закричала. Я потянул снова. Она просто снова дернулась.

— Держись за ножку кровати, — сказал я как можно спокойнее.

Она икнула, откинувшись назад, чтобы удержаться за кровать. Она не смотрела, как я вытаскивал его из нее. С каждым рывком она вскрикивала. Я тоже кричал, моя порезанная рука терлась о грудную клетку твари. Как только он выскользнул, она вскочила на ноги и выбежала из комнаты.

Я уставился на тело. Казалось, оно таяло. Его плоть превращалось в синюю, красную и оранжевую слизь. Его кости таяли, превращаясь в яичные белки, крошась в пищевую соду. Я накрыл его большим пушистым одеялом и вышел из комнаты.

Стейси стояла в углу гостиной, за диваном, и прикрывалась занавеской. Она не понимала, что люди, идущие по тротуару снаружи, могли увидеть ее обнаженный зад.

— Пойдем выпьем, — предложил я ей.

Она кивнула и пошла за сумочкой, роясь в ее содержимом, не ища ничего особенного. Я достал брюки и футболки из корзины в прачечной.

— Вот, — сказал я.

Она шмыгнула носом, положила сумочку и оделась. Как ни странно, она вышла из этого невредимой. Моя рука все еще кровоточила. Я не чувствовал боли. Должно быть, был в шоке. Но ее живот снова стал плоским. Ни растяжек, ни разрывов влагалища, ни крови. На внутренней стороне бедер были видны следы когтей, но это были всего лишь белые царапины. Когти едва пробили кожу.