Святослав Щербинин: Любовь или смерть...

Корректор Оксана Сизова

© Святослав Щербинин, 2019

ISBN 978-5-4490-7795-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Много людей живет не живя, но только собираясь жить.

Сентябрь 2014

Несколько вдохов и один тяжелый выдох. Одинокий, непримечательный запах увядающих роз. Вещи нелепо разбросаны по комнате. Никогда еще не волновалась так сильно, как этим утром. Перелистнув последние страницы фотоальбома, решительно скидываю одежду в сумку.

Какой бардак! Сколько ненужного хлама, оказывается, живет в моем шкафу. Больше половины придется выбросить… Нет, лучше всего отдать нуждающимся, а остальное, пожалуй, заберу с собой. Главное — не забыть напомнить отцу.

Забив дорожную сумку до предела, подхожу к деревянной полке, которая невзрачно прячется в интерьере. Нахожу глазами то, что мне нужно. Протягиваю руку. Не спеша беру запылившуюся книгу в твердом переплете. Даже от нее веет воспоминаниями. «Ромео и Джульетта». Романтичные сонеты Шекспира зачитаны мною до дыр, помню каждый наизусть.

Да что могут значить эти книжонки, никому не нужная макулатура? Они же не стоят и фунта! А ответ — значат многое. Их ценность вовсе не в деньгах, в другом.

Они стали моим талисманом, чем-то наподобие четырехлистного клевера или счастливого мяча, которым забиваешь первый гол, они научили смотреть на мир другими глазами, искать частичку света в бескрайней пустоте, во мраке, научили мечтать и верить в искреннюю любовь. Но по правде говоря, не только поэтому…

Ладонью смахиваю пыль. Аккуратно открываю. Резкий запах старости. Кажется, что еще сам Шекспир брал когда-то ее в руки. Первая пожелтевшая страница, подпись черными чернилами:

«Моей любимой, славной малышке

Люси. От мамы в день рождения…

7 февраля 2003 г».

— Люси, ты скоро там? Такси уже ждет! — кричит отец с первого этажа. Чуть слышно.

— Сейчас! Сейчас спущусь, — отвечаю громко, кладу блокнот и свой «талисман» на самый верх сумки.

Еле-еле застегиваю молнию. Правой рукой хватаю за ручки. Выхожу в коридор. Закрываю приоткрытую дверь до щелчка и быстро лечу вниз по лестнице.

— Так давай помогу! — папа выхватывает из моей руки вещи, как только моя нога касается пола. — Судя по весу этого агрегата, ты решила с собой увезти всю комнату?

— Угу.

Мне бы его оптимизм… Всегда завидовала.

Вслед за отцом выхожу во двор. Пока он грузит мои вещи в багажное отделение такси, тихо смотрю на дом, засыхающий сад и небрежно окрашенные качели. Здесь прошло мое детство, мои самые лучшие годы.

Все как-то изменилось. Опустело, что ли. На заборе больше не висят цветные ленточки, которые я вязала за каждое новое достижение и успехи. Плющ пожелтел, цветы и газон в печальном состоянии, а те самые, мои любимые, качели нуждаются в срочном ремонте, уж очень давно их никто не использовал по назначению. Краска облезла, а металлические основания заржавели от постоянно повышенной влажности.

Смотря на все со стороны, страшно представить, как быстро пролетело время. Как вмиг все изменилось до неузнаваемости. Как быстро я выросла!

«Я буду скучать», — тихо, монотонно шепчу про себя, перекручивая мысли в голове. Закрыв глаза на несколько секунд, делаю глоток свежего воздуха, сажусь в машину.

Захлопнув дверь, устроившись поудобнее, смотрю в глаза папы.

— Обязательно звони, как появится свободная минутка, не забывай старика! Звони, поняла? — говорит отец, смотря на меня сквозь опущенное стекло автомобиля.

— Конечно… и да, наверное, ты прав! Мне будет лучше в «приюте-пансионе», который называется колледжем, или как там его…? Я-то буду звонить, а ты? Будешь ли ты отвечать, находясь в постоянных разъездах?

Договорив, легким нажатием на кнопку поднимаю стекло до упора. Отворачиваю лицо, смотрю на водителя. Таксист, прочитав мой жест правильно, начинает трогаться. В зеркале заднего вида невольно замечаю папу, он стоит у дороги и машет рукой. Грубость — не метод улучшения отношений, в моем случае все просто. Грубость выражает недовольство и мою потерянность.

Из кармана джинсов достаю потертый плеер. Наушники. Распутываю провода. Втыкаю в уши. Музыка врывается в сознание. Акустическая гитара и нежный голос любимого исполнителя. Поворачиваю голову вправо, пытаясь рассмотреть, происходящие за тонированным окном.