Алексей Морозов - Бесс-фракиец [СИ]

— Отомстить? — переспросила Венари, опустив острие копья. — Но как? Врагов целая свора, а ближайшие союзники — в море, на "Танатосе". Они не видят, что творится на берегу. Бесс попал в лапы римлян живым, и я должна вызволить его, но…

— Я… возьму римлян на себя… а ты… выручишь Фракийца, — уверенно произнес Зэмба, перебарывая слабость от полученных ран.

Девушка вопросительно взглянула на него.

— У тебя есть факел, — сказал нубиец. — Я… устрою пожар. Это отвлечет римлян… и… станет сигналом для Брута.

— Это верная смерть, Зэмба. Серые изрубят тебя на куски.

Чернокожий отнял ладонь от бока, открывая страшную рану, истекающую кровью, и обнажил свои белые зубы в невеселой усмешке.

— Я итак уже труп, госпожа. Заберу с собой напоследок побольше римских собак.

Мерцающий свет лампиона играл бликами на неподвижном лице связанного пирата. Фракиец лежал на полу с закрытыми глазами. В сознание он не приходил.

Менидий откинул с головы капюшон своего плаща и глубоко вздохнул, тыльной стороной ладони вытирая пот со лба. Что ни говори, а фракиец заставил их изрядно попотеть, прежде чем снадобье подействовало как следует. И всё же шпион префекта провинции был чрезвычайно доволен собой: Бесс Фракийский, гроза Лазурного моря, бич латинских мореплавателей и торговцев, легендарный преступник и враг Империи, наконец-то оказался захвачен живьем. То, с чем никак не могли справиться ни флот боевых трирем, ни целые когорты легионеров, ни даже, мать ее так, преторианская гвардия, удалось осуществить лазутчикам префекта — простым ребятам в серых плащах. Ребята, правда, хоть и простые, но опытные: среди них и ветераны-эвокаты, которые, отслужив свой срок в легионе, продолжали кормиться с меча, и разномастные наемные варвары, готовые ради римского золота на всё, и охотники за рабами, ведомые известно каким шкурным интересом. А во главе этой разношерстной команды стоял он, фрументарий Менидий Агрикола, скромный слуга populi romani , сумевший однажды внедриться в Береговое Братство и не упустить своего шанса, который представился столь внезапно.

Надо было очень постараться, чтобы подготовить и провести такое дело в кратчайшие сроки. Успеть оповестить префекта, убедив его поручить это дело себе. Потом встретить пирата на берегу, перехватить и тихо устранить его разведчиков руками наемников. Заранее незаметно приправить вино Кассандра сильнодействующим зельем, какое только могли предоставить египетские врачеватели. И, наконец, захлопнуть ловушку, разом накрыв как контрабандистов, так и пиратского вожака. Да не с солдатами в железе, а с отрядом испытанных людей с клинками, спрятанными под неприметными одеждами, дабы не спугнуть ни пиратов, ни местных контрабандистов раньше времени. Вот это Менидий называл высшим уровнем шпионского ремесла.

Он покосился на укрытые плащами тела своих людей, зарубленных фракийцем, которые лежали тут же, на ковре вдоль западной стены. Да, победа далась кровавой ценой, но тем она и дороже, тем она и слаще, думал шпион. Теперь оставалось только дождаться доблестных вояк в сверкающих лориках, во главе с центурионом Фульвием Макром, которые доставят пленного пирата прямиком в руки Римского наместника. И тогда уже можно будет не сомневаться, что награда, обещанная за голову Бесса, непременно найдет своего героя.

В углу комнаты послышался шорох. Шпион ухмыльнулся: скупщик Кассандр начал подавать признаки жизни, а значит найдется чем скрасить ожидание. Менидий подошел к нему.

— Ну как, очухался, Меченый? — спросил шпион, возвышаясь над связанным скупщиком во весь рост. — Вот и пришел конец твоей удаче, пособник пиратов. Да и жизни твоей — тоже. Клянусь Юпитером, завтра же к вечеру висеть тебе на кресте рядом с Фракийцем! И ты сам в этом виноват: префект еще мог бы прикрыть глаза на твои скрытые доходы, на мелкие нарушения законов и даже на торговлю контрабандным товаром. За всё это ты мог бы отделаться куда более мягким приговором — каким-нибудь изгнанием или рабством. Но связавшись с заклятым врагом Рима, ты сам себя обрек на мучительную смерть.

— Да, ты прав: я сам виноват в своем падении, — прохрипел в ответ Кассандр, сплюнув на ковер. — Но не потому, что вел дела с Фракийцем, а потому, что, как выясняется, хреново разбирался в людях. Тебя, гаденыш, мне следовало удавить давным-давно. Дал я на старости лет слабину. Слишком уж доверился тебе после той истории со спасением Фарнака из Берегового Братства, не почуял подвоха. А ведь мог бы… Но, клянусь богами, ты еще получишь свое, грязный предатель!