Артур Шайдуллин - Шрамы на сердце

— Скажите, для чего вы это делаете? Зачем вы рассказываете об этих кошмарах? Что может быть интересного в жанре «ужасов» вообще? Я считаю, это вычурным и вульгарным. Я работаю преподавательницей русской литературы. То, что мои ученики интересуются привокзальным ширпотребом, пугает меня. Как получилось так, что вы начали писать вещи такого сорта? — Женщина демонстративно фыркнула и вернулась на свое место. Она ловила на себя разного толка взгляда, среди которых преобладали гневные и недружелюбные.

Матвей откашлялся, пытаясь скрыть растерянность. Он взглянул на своего агента. Шляхтин стоял на ногах. Поймав взгляд Матвея, он развел руками.

— Ну, я пишу не только романы ужасов. Большая часть моих работ относятся к другому жанру. Но в защиту жанра ужасов скажу следующее. Основная цель жанра «хоррор» — развлечь читателя. Окутать его липкой паутиной страха. И через него передать определенную мысль. В моих рассказах не убивают старушек и младенцев. Не текут реки крови. С огромных челюстей не стекает слюна. Я рассказываю истории. Например «Бесконечный рассвет»: это история вымершей, заброшенной деревни и ее единственного жителя, одинокого старика, которого мучают призраки. Под призраками я подразумевал страхи каждого из нас, которые нужно побороть, чтобы достигать целей. Я не буду рассказывать обо всех символах.

Я не надеялся, что мои истории понравятся всем. Мечтать об этом — глупо. Но пока есть люди, которым они по душе, я готов работать. Спасибо вам за вопрос. Мне интересно, если в зале ваши ученики, которые поддерживают сказанное вами? — Матвей откинулся на спинку и вслушался в установившуюся тишину.

Через секунду зал взорвался аплодисментами. За кулисами хлопал и Шляхтин. Агент позволил закурить себе трубку и, нацепив довольную, кошачью улыбку уселся обратно в кресло.

У многих из нас есть свое секретное место, где можно спрятаться от внешнего мира. Возможно, оно даже не секретное. Но уверенность в том, что вас никто не потревожит, делает его таковым.

Помимо секретного места есть и тайны, завесы над которыми не приподнимаются даже для самых близких людей.

В центре тесного кабинета, в который можно попасть, пройдя через лабораторию факультета геологии, стоял дубовый стол. Стены были скрыты за книжными шкафами и стеклянными витринами, в которых лежали образцы с минералами и породами.

Свободная часть стены позади кресла была обвешана картами. В основном это была восточная часть России. Все карты были испещрены красными кнопками. Весь кабинет был обвешан газетными вырезками и распечатками с интернета. Этот хаос походил на доремонтный ажиотаж, с той лишь разницей, что у профессора все было развешено систематично; сообщения о пожарах были рассортированы по месту и дате происшествия. Вырезки висели повсюду: на шкафах, по всей ширине двери и на светильнике, всюду где только можно было наклеить стикер.

Профессор мог сидеть после окончания лекций часами. Он распечатывал сообщения из интернета или изучал карты.

Он ждал.

Тварь еще даст о себе знать.

Все закончилось через полчаса. Подытожив, Матвей еще раз поблагодарил всех пришедших и отвел микрофон в сторону. К столу потянулась вереница желающих получить подписанную книгу. Девушки фотографировались с Матвеем, прижимаясь к нему грудями.

Последними из зала к писателю подошли Дамир, Вика и Эльза. Беседуя с друзьями, Матвей не заметил, как Шляхтин протянул преподавательнице литературы деньги.

Попрощавшись с друзьями, Матвей вышел во внутренний двор кинотеатра и нервно закурил. Сделав пару глубоких затяжек, он гневно метнул сигарету в урну. Писатель сел на ступени и прислонился к колонне.

— Не стоит так расстраиваться из-за одного читателя, который… Есть отличные новости, — Шляхтин сел рядом, педантично постелив несколько газет.

— Встречу с читателями нужно будет провести еще раз? — иронично попытался угадать Матвей.

— Не угадал! Новости шикарнее будут. «Гэлакси — пресс» выкупило права на переиздание всех твоих романов. И еще я с ними обсудил издание двух сборников рассказов. Ура?!

— Ура… — Матвей закрыл глаза и шумно выдохнул.

— Письмо я получил с утра и берег эту новость до этого момента. Твой аванс пятьдесят тысяч долларов. Пятьдесят тысяч!!!

— Отлично!.. Это просто… — Матвей глотнул воздуха, — кажется, я снова начинаю верить в чудеса. Дед Мороз не в счет. Господи, это отличная новость!