Тим Каррэн - Монстры повсюду

- Какого дела?

- О котором мы с тобой тогда говорили.

- А, ты про Кингспорт?

- Нет-нет-нет, - замотал головой Старец. - О другом деле.

- А, о Ктулху?

- Да, о нём, родимом. Как он?

Ньярлатотеп закурил сигарету.

- Я поговорил с ним про его горячую голову и ковбойские замашки. Приказал успокоиться и взять себя в руки. Ктулху сказал, что постарается.

- Он хороший мальчик.

- Я сказал, что на первый раз мы закроем глаза на его разборки с Чагнаром Фагном, но больше пусть поблажек не ждёт. Если он продолжит убивать направо и налево, то закончит в бочке на дне Тихого океана, как прежде.

Старец затянулся сигарой. Гаванские. С густым, насыщенным ароматом. Только никакой аромат не способен был заглушить вонь, исходящую от самого Йог-Сотота – словно компостная куча в лагере смерти.

- Мы же не хотим, чтобы из-за этого мальчишки у нас были неприятности? Он должен взять себя в руки. Бедный безумный мальчик…

Чёрный Фараон лишь кивнул, сбрасывая сигаретный пепел в мраморную пепельницу.

- Настоящий ковбой на диком-диком западе… Он может устроить кучу проблем.

- Плевать, - махнул рукой Старец.

Тем вечером все жуткие парни сидели в клубе: пили, курили, играли в карты и ели гамбургеры. Только Ктулху не сидел вместе со всеми. Он занял место за барной стойкой и потягивал виски прямо из бутылки, как младенец – молоко из материнской груди. Он уже вдохнул одну дорожку, а наверх закинулся экстази. В голове его клубился радужный шум, и Ктулху с каждой минутой становился всё уродливее и уродливее, как борец сумо, решивший станцевать стриптиз.

В клуб вошёл Дагон и, посматривая на часы, присел за стойку. Все видели, что у него красные глаза. Он вытащил из кармана таблетницу и открыл крышку. Дрожащими руками закинул в рот две таблетки «Прозака», затем – две «Дарвоцета» и запил всё порцией виски «Джим Бим».

Отец Йиг, Ктугха, Азатот и Тёмный Хан, игравшие в карты, сделали вид, что ничего не заметили. Они знали, что с Дагоном последнее время было сложно. У него были проблемы. Они не знали, какие именно; не хотели знать.

- Ты чёртова развалина, - поморщился Ктулху. – Проклятый ипохондрик.

Дагон бросил на него язвительный взгляд.

- Ты и представить себе не можешь, как мне хреново.

Ктулху повернулся к нему лицом и взмахнул рукой.

- Ты и представить себе не можешь, как мне хреново, - передразнил он высоким фальцетом. – Чёртова баба. Давай, будь мужиком! Разберись с собственным дерьмом. Ну, давай! Пойдём на танцпол, снимем по паре-тройке шлюх и устроим вечеринку, как в Средние века!

- Я не могу, - выдавил Дагон.

- Почему нет? Спешишь домой делать маникюр? Или брить ноги под свои гейские песенки? Я прав?

Дагон залпом опрокинул порцию виски.

- Потому что я импотент, ясно? Теперь доволен?

Ктулху скривился, покачал головой и отвернулся. Открылась дверь, и в клуб вошёл, покачивая бёдрами чуть больше, чем необходимо, Хастур. Он снова начал зависать в гей-барах в Деревне, но все решили закрывать на это глаза. Все, кроме Ктулху.

- Посмотрите, кто пришёл! Тот-кого-нельзя-называть… Или Та? – рассмеялся Ктулху и решил, что это уж точно звучит, как вызов. - Никак не бросишь посасывать свои мясные сигаретки? - Он снова рассмеялся и сделал глоток виски. - Эй, знаете, что общего между Хастуром и затонувшей подлодкой? Они оба полны мёртвой спермы!

- Ой, иди ты в задницу, - пропел Хастур, глядя в зеркало и поправляя аккуратно уложенные волосы. – Чем я занимаюсь и с кем я занимаюсь – не твоё дело, сладенький.

- Успокойтесь, - произнёс Отец Йиг. – Оба.

- А я тут при чём? – вскинулся Ктулху; ярость закипала в нём и грозила выплеснуться наружу ядовитым варевом. – Этот парень - пижон, и мы все это знаем. Он же педик!

- Ага, - кивнул Чёрный Цатоггуа.

Ктулху смерил его ледяным взглядом.

- А ты, дерьмоголовый, лучше достань руки из трусов и принеси мне пива, лады?

Дагон всхлипнул и… внезапно от него начало доноситься странное, электронное пиканье. Он побледнел и схватился за грудь; глаза расширились от страха, а губы затряслись.

Ктулху оттолкнул Хастура, схватил Дагона за рубашку и рванул её в стороны, обнажая приклеенный к груди передатчик. Дагон отшатнулся, тяжело дыша и дрожа.

- Прослушка! – взревел Ктулху. – На этом ублюдке прослушка! Он работает на СБ!

И прежде чем кто-то успел его остановить или хотя бы задуматься об этом, Ктулху выхватил «браунинг» калибра .45 и проделал четыре дыры в груди Дагона. Дагон упал на пол. Вокруг его тела моментально набежала лужа крови и чего-то ещё, что кровью не являлось. Ктулху подошёл ближе и выпустил ещё две пули ему в голову.