Маленка Рамос - Тайна дома Морелли

– Это случайно не хозяйка лавочки, где продаются волшебные фигурки? – спросил он, вспомнив, что видел ее витрину во время одной из своих вечерних вылазок.

– Точно, мы с тобой проходили мимо. Это она. Кэтрин у нас в городе знают все. Славная она женщина, Джим. А у Лоррейн все вроде бы было в порядке. Не понимаю, как ей могло прийти в голову такое сотворить. Я едва успел перекинуться с Кэтрин парой слов. Бедняге за семьдесят, когда я зашел ее проведать, она была в истерике. Ее чуть было не забрали в больницу, но в конце концов дали какие-то таблетки, и она немного успокоилась, по крайней мере хоть что-то могла сказать. Я боялся, что у нее не выдержит сердце. Пока я у нее сидел, они трижды ее прослушивали. Можешь представить, в каком состоянии бедная старушка.

– Ужасная история, – пробормотал Джим. – А может, у Лоррейн была депрессия, о которой никто не догадывался?

Роберт отрицательно покачал головой. Руки он держал на коленях, крепко сжав кулаки, глаза его казались еще более голубыми и ясными, чем обычно. Джиму померещилось в нем что-то еще, чего он не мог сформулировать.

– И ведь ни с кем про такое не поговоришь, – добавил Роберт. – Какой смысл? Сам-то я толком ничего не видел. Томми Нортон, помощник шерифа, уверяет, что в доме не было ничего подозрительного, однако эта женщина утверждает, что…

– Погоди, Роберт, – перебил его Джим. – Я тебя не понимаю. В каком смысле ты ни с кем не можешь поговорить? Чего именно ты сам не видел?

Его преосвященство поднял глаза и уставился на Джима.

– Она так за меня ухватилась, что чуть руку не сломала, Джим. Она была просто вне себя. Якобы, войдя в дом и обнаружив тело, увидела красную помаду в руке Лоррейн. А полчаса назад она мне поклялась, что на зеркале была надпись «Привет» заглавными буквами. С какой стати человек станет писать слово «привет» перед тем, как повеситься?

– Скорее всего, старушке померещилось. В состоянии шока чего только не увидишь.

Джиму пришло в голову, что пастор хочет выговориться, чтобы не выглядеть чокнутым в глазах жителей городка. Он прошелся туда-сюда по выцветшему ковру в бежевых и малиновых завитушках, стараясь осмыслить ситуацию.

– Может, так оно и есть, но я только что был у Кэтрин, и она показалась мне очень странной. Я ее знаю с детства, Джим. Она не умеет лгать. С другой стороны, в чем-то ты прав: может, она действительно так испугалась, что ей померещилось. Она была сама не своя…

– Не стоит сейчас голову ломать, – сказал Джим. – Пройдет несколько дней, поговоришь с ней уже более спокойно, и, может, версия прозвучит уже по-другому. Хочешь кофе? Как раз собирался разжечь камин. Горячий кофе пойдет тебе на пользу.

Роберт согласно кивнул. Джим отправился на кухню, догадываясь, что, пока его нет, пастор наверняка с любопытством рассматривает безобразные кресла, обтянутые потертой кожей, и стол из каштанового дерева, который, как ни странно, худо-бедно сочетался с прочей мебелью. Растапливая камин и заваривая кофе, он объяснял пастору, что дом пришелся ему по душе, что он напоминает традиционную хижину, а сочетание камня и дерева придает ему налет современности, который Джиму нравится, не говоря уже о больших окнах, выходящих на север, и живописной низкой кровле, доходящей почти до первого этажа, так что к ней можно прикоснуться рукой.

– Такие дома строили европейцы в восемнадцатом и девятнадцатом веках, – продолжал Джим, ставя поднос на стол в центре гостиной. – Они распространялись вместе с переселенцами вдоль Аппалачских долин, в Мэриленде, двух Каролинах и Джорджии. Мне они нравятся. Но в таком городе, как Сан-Франциско, вряд ли встретишь нечто подобное.

– На самом деле это всего лишь временные убежища для солдат в период Гражданской войны, – отозвался Роберт. – Наш городок был основан в 1880 году в разгар лесопромышленного бума. Стиль большинства домов, которые ты здесь видишь, напоминает лесопилку Брайдел-Вейл. В прежние времена поселки и городки возникали, как правило, вокруг лесопилок. Пойнт-Спирит не исключение, хотя время и регулярные пожары отодвинули город от леса в сторону юга и изменили облик домов.

Несколько секунд они молчали. В противоположном конце гостиной трещал разгоравшийся в камине огонь. Беспокойство Роберта немного улеглось, и он выглядел более умиротворенным.

– Завтра собираюсь зайти к сестрам Морелли, принести им соболезнования, – сказал Джим. – Раз уж ты здесь, хотелось бы услышать твое мнение. Разумно ли это с моей стороны? Что, если старшая сестра погонит меня вон со шваброй в руках?