Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

Затем он стал немного любезен.

— Тебе бы понравилось работать в «Ньюсоме»? — он спросил меня. — Ты хороший фармацевт. Ты знаешь химию. К тому же ты неплохой парень, но у тебя ужасный творческий подход. Как насчет этого? Будь моим секретарем. Конечно, вот именно. Будь моим секретарем. Я все устрою завтра.

— Я буду пить, — заявил я. Перспектива просто опьянила меня.

Мысль о побеге из проклятого магазина, вырваться из окружения «коки»-лиц, «сигар»-голосов — определенно опьянила меня. Как и следующая порция горячительного.

Я начал кое-что видеть.

Мы сидели у стены, а огни таверны были тусклыми. Пары вокруг нас болтали что-то монотонно, это было немного успокаивающе. Мы сидели в тени у стены. Теперь я посмотрел на свою тень — неуклюжую, мерцающую карикатуру на себя, сгорбившуюся над столом. Какой контраст она представляла перед моей внезапно воздвигшейся массой!

Его тень, сейчас…

Его тень, сейчас…

Я видел это. Он сидел прямо через стол от меня. Но его тень на стене стояла!

— Мне больше не надо Скотча, — сказал я, когда подошел официант.

Я продолжал смотреть на его тень. Он сидел, а тень стояла.

Это была большая, чем моя тень и более темная. Ради забавы я подвигал руками вверх и вниз, создавая силуэты голов и лиц. Он не смотрел на меня, он жестом подзывал официанта.

Его тень не двигалась. Она просто стояла там. Я смотрел и наблюдал, и все пытался отвести взгляд. Его руки двигались, но черный контур стоял неподвижно и тихо, руки свисали вдоль боков. И все же я видел знакомый абрис его головы и носа — это не было ошибкой.

— Скажи, Гультер, — сказал я. — Твоя тень — там, на стене…

Я замолчал. Мои глаза были мутны.

Но я почувствовал, как его отношение ко мне меняется даже сквозь пары алкоголя.

Фриц Гультер поднялся на ноги, а затем приблизил свое мертвенно-бледное лицо ко мне. Он не смотрел на свою тень. Он смотрел на меня, как бы сквозь меня, отыскав что-то с ужасом за моим лицом, моими мыслями, моим мозгом. Он смотрел на меня и словно в какую-то свою личную преисподнюю.

— Тень, — сказал он. — Нет ничего плохого в моей тени. Ты ошибаешься. Помни, что ты ошибаешься. И если ты когда-нибудь повторишь это снова, я разобью тебе череп.

Затем Фриц Гультер встал и ушел. Я смотрел, как он идет по залу, двигаясь быстро, но немного неуверенно. Позади него, двигаясь очень медленно и явно уверенно, скользила его высокая черная тень.

Если вы можете построить лучшую мышеловку, чем ваш сосед, вы можете сами попасть в нее.

Это то, что я сделал по отношению к Гультеру. Вот я уже был готов принять его предложение о хорошей работе в качестве его секретаря, и тут же совершаю пьяную глупость!

Через два дня я все еще называл себя дураком. Тени, которые не следуют за движениями тела, ха! Что это была за тень, которую я видел той ночью? Это была не тень, это был Скотч, который я пил. Ох, прекрасно!

Поэтому я стоял в магазине и посыпал мороженое проклятиями, а также расколотыми орехами.

Я чуть не уронил орешницу второй раз за ночь, когда снова вошел Фриц Гультер.

Он поспешил к прилавку и устало улыбнулся мне.

— У тебя есть минутка?

— Конечно, — подожди немного, пока я обслужу тех людей.

Я отложил мороженое и помчался назад. Гультер сел на табурет и снял шляпу. Он обильно вспотел.

— Я хочу извиниться за то, как я повел себя той ночью.

— Ну, все в порядке, мистер Гультер.

— Я был немного взволнован, вот и все. Выпивка и успех ударили мне в голову. Без обид, я хочу, чтобы ты это понял.

Просто я нервничал. Твои подшучивания насчет моей тени, это звучало слишком похоже на то, как меня постоянно высмеивали за мои исследования в своей комнате. Владелица дома обычно обвиняла меня во всех грехах. Заявляла, что я расчленил ее кошку, что сжигаю фимиам, пачкаю пол мелом. Некоторые из молокососов, что жили внизу, начинали поднимать вой, будто я какой-то псих, погрязший в колдовстве.

Помните, я не спрашивал его автобиографию. Все это звучало немного истерично. И притом Гультер выглядел соответствующе.

Он потел, его линия рта кривилась и дрожала, как когда мы познакомились с ним.

— Но скажи, — причина, по которой я пришел, — не сможешь ли ты назначить мне успокоительное. Нет, ни бром или аспирин. Я принимал их много раз с того вечера. Мои нервы совсем расшатались. Эта работа в «Ньюсоме» просто убивает меня.

— Подожди минутку, я посмотрю.

Я ушел в заднюю комнату. Следует добавить, что я тот час вернулся и взглянул на Гультера через щель.