Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

— Но ты говоришь, что Железная маска умер и похоронен в 1703 году, — возразил он.

Из-под маски послышался тихий смешок.

— Все это было частью заговора, — последовал ответ. — Но теперь, друзья мои, вы узнаете правду. Кто я и что я.

Розель прижалась ближе к Эрику Дрейку, когда Железная маска продолжил свой рассказ.

— Мое имя я не открою, потому что оно было великим в анналах Франции. Достаточно сказать, что я сын алхимика — знаменитого и печально известного. Моим дедом был не кто иной, как Мишель де Нотр-Дам.

— Нострадамус! — прошептал Эрик Дрейк. — Пророк!

— Я вижу, вы тоже знаете историю, — послышался шепот. — Да, он действительно был пророком. И мой отец знал искусство пророчества, которому научился у Нострадамуса. Этим искусствам гадания он научил и меня, ибо мне была уготована блестящая карьера. Так планировал мой отец. Он был истинным искателем запретных тайн, скрывающихся во тьме. Но я должен был извлечь выгоду из его обучения. Молодой, красивый, наделенный всеми своими знаниями и умениями, и он предвидел для меня большое будущее при дворе великого монарха Франции. Алхимики и пророки были популярны, и с моей внешностью я, конечно, мог пойти далеко. Я покинул его дом после того, как выпил тост мантического зелья за будущее. И вскоре я прибыл в Париж, вооруженный рекомендательными письмами к высокопоставленным лицам.

В течение года я стал знаменит. Действуя неофициально, я приобрел доверие и благодарную дружбу всех королевских министров. Я консультировал Кольбера, министра внутренних дел. Дипломат Лионн искал со мной встречи, чтобы предсказать курс будущей государственной политики для Франции. Я знал Лувуа, военного министра, и Фуке, министра финансов. В каком-то смысле я действительно управлял Францией! Прошло совсем немного времени, и Де Ла Вальер, а позже и мадам де Ментенон явились ко мне за советом, как управлять самим королем Людовиком!

Но великий монарх каким-то образом узнал об этом. Со слов моего соперника-шарлатана, я якобы использовал свою внешность, молодость и знания волшебника, чтобы очаровать мадам де Ментенон. И Луи, обезумев от ревности, придумал эту свою отвратительную шутку. Меня бросили в тюрьму, внезапно и тихо — и заставили спрятать лицо за железной маской! В отношении меня не было ни суда, ни следствия. Хотя Лувуа просил за меня, разъяренный монарх не слушал. Меня сделали пленником Сен-Марса и приговорили носить Железную маску до конца моих дней. Это была действительно ужасная фраза, но даже Луи не понял ее истинного значения. Ибо остаток моих дней будет поистине великим — потому что я бессмертен!

Да, я бессмертный. Письмо от отца пришло ко мне тайно; по какой-то трагической иронии судьбы оно пришло всего за несколько часов до моего заключения. В нем отец, находясь при смерти, напомнил мне тост, который мы вместе выпили в день моего отъезда в Париж. Он дал мне алхимическое средство — легендарную цель своих исследований — эликсир, дарующий вечную жизнь.

Звучит фантастически, но так оно и было. По мере того, как шло время в этой ужасной тюрьме, я понял, что не потерял ни капли своей юношеской энергии. Железная маска была прилеплена к моему лицу, и я не мог снять ее, чтобы посмотреть, не стареют ли мои черты, но после двадцати долгих лет я чувствовал себя не старше, чем в тот день, когда меня арестовали.

Я не буду останавливаться на тех годах — на отчаянных, тщетных попытках бежать. Лувуа все еще приходил ко мне за советами, и я помогал ему. Но король Людовик и слышать не хотел о моем освобождении. Он был фанатично настроен держать меня под этим неестественным наказанием до самой смерти.

Поэтому я решил умереть. Сен-Марс, мой тюремщик, был специально выбран Людовиком XIV за его непоколебимую преданность. Он был моим единственным и постоянным спутником. Мне потребовалось 24 года, чтобы разрушить его верность короне. 24 года, чтобы убедить его покончить с моим ужасным заточением и позволить мне бежать. Наконец, в Бастилии, он согласился. И такая возможность появилась.

Опальный итальянский секретный агент был передан на его попечение. Никто не знал, что этот Маттиоли попал в плен, и не было никаких записей. Внешний мир думал, что он исчез.

Поэтому я убедил Сен-Марса не вносить его имя в реестр. А когда Маттиоли умер, Сен-Марс сообщил королю, что человек в Железной маске мертв.

Его лицо никто не знал. От самого Луи нельзя было ожидать, что он узнает черты человека, заточенного на 24 года, с лицом, покрытым железной маской. Тело тайно похоронили. Затем тюремщики снесли комнату, которую я занимал, и уничтожили все доказательства моего существования. Что касается меня, то я в тот момент был уже далеко.