Роберт Блох - Рассказы. Том 5. Одержимость [Компиляция, сетевое издание]

Бренди был крепкий. Я доела всю еду, до последней крошки, и снова выпила. Покалывание смешалось с теплом. Мне хотелось петь, кричать. Я сделала и то, и другое. Чашка разбилась. Я отпила из графина. Никто меня не видел. Я протянула руку и закрыла ему глаза. Выпученные глаза. Мои собственные глаза болели. Очки. Не следовало носить их. Но если бы я этого не сделала, то была бы мертва. Теперь доктор был мёртв, а я осталась жива. Очень даже жива. Живое покалывание. Еще бренди. Изжога. Слишком много еды. Бренди тоже жег нутро. Я снова легла на кровать. Всё кружилось и обжигало. Я могла видеть, как он лежал там с открытым ртом и смеялся надо мной.

Почему он смеялся? Он ведь был мёртв. Это я должна была смеяться. У него был яд, у меня — бренди. «Спиртное для вас яд, миссис Олкотт».

Кто это сказал? Доктор Кремер сказал это в последний раз. Но он был мёртв. Я не отравилась. Так почему же мне было больно, когда я пыталась смеяться?

Почему у меня так болела грудь, и почему комната ходила кругом, и когда я попыталась сесть и упала лицом вниз на пол. Почему я рвала ковер, пока мои пальцы не оттопырились назад и не сломались один за другим, как кренделя, но я не могла их почувствовать, потому что боль в моей груди жгла намного сильнее, сильнее всего, сильнее самой жизни. Потому что это была смерть.

Я умерла в 10:18 вечера.

После того как дело замяли, мы с Олив на некоторое время уехали. Теперь мы могли позволить себе путешествовать, и я распорядился, чтобы весь дом перестроили, пока нас не будет. Они действительно сделали прекрасную работу. Мы не гонялись за деньгами, они не были самоцелью. Все эти годы, потраченные впустую, мы сидели и ждали, когда старая леди умрет; и однажды пришло время. Теперь мы с Олив действительно могли держать в обществе голову высоко поднятой. Больше никаких унижений, никаких больше скрытых оскорблений и сплетен о «миссис Олкотт и её зяте… выскочке, который не соответствует тому кругу, к которому принадлежит».

Я поклялся себе, что всё это изменится. Наконец-то мы с Олив займем своё законное место в обществе. Конечно, у нас была своя история, и теперь у нас было достаточно денег, чтобы вращаться в лучших кругах и развлекаться.

Развлечения. Это был первый шаг. Костюмированная вечеринка действительно была идеей Олив, хотя именно я связал ее с нашим «новосельем».

— В костюмированной вечеринке есть определенная атмосфера веселья и неформальности, — сказал я ей. — Это отвлечет внимание от гостей; так много из них знают о… э-э… неудачном происшествии шестимесячной давности, и обычный званый обед выйдет напряженным. Но костюмированная вечеринка — это как раз то, что нужно.

— Может быть, мне удастся уговорить маленькую танцевальную труппу развлечь нас, — задумчиво произнесла Олив. — Пуэрториканцы в этом сезоне в моде. И мы могли бы также использовать сад.

Мне было приятно видеть, с каким энтузиазмом она откликнулась на предложение. Мы принялись планировать, определяя, кого пригласить. Вот где вступила в игру моя превосходная проницательность. В течение многих лет я сопротивлялся, разочарованный своим позорным положением «нахлебника»; неспособный общаться наравне с деловыми и финансовыми лидерами общества.

Мне казалось, что я посещаю их обеды и вечеринки при полном снисхождении и не могу ответить взаимностью на их приглашения. В результате я никогда не мог поучаствовать в некоторых делах, которые относились к недвижимости и облигациям. Я знал ключевых людей, и у меня были полностью разработаны деловые предложения. Я мог бы зарабатывать деньги в этом городе; совсем немного денег. Сейчас было самое время.

— Торгесен, — сказал я, сверяясь со списком. — Определенно да. Харкер, если он придет. И доктор Кэссит. Пфлюгер. Отвратительный человек, но он мне нужен. И мисс Кристи тоже. Хэтти Рукер. Отлично.

— Если у нас есть Хэтти, мы должны пригласить Себастьяна Гримма, — напомнила Олив.

— Гримм? Кто он такой?

— Романист. Проводит лето здесь, в городе. Его приглашают всюду — просто всюду!

— Как пожелаешь.

Мы все спланировали, разослали свои приглашения и получили очень приятный ответ. Предшествующая неделя была наполнена бесконечными подробностями, которые занимали наше время. Собственно говоря, именно в день вечеринки Олив подняла очень важный вопрос.

— Наши костюмы, Перси, — сказала она.

— Костюмы?

— Это же костюмированная вечеринка, глупыш! И мы забыли выбрать свои собственные. — Она улыбнулась. — Ты отлично справишься с ролью пирата.