Роберт Блох - Рассказы. Том 5. Одержимость [Компиляция, сетевое издание]

— Выпусти меня! — Шейла не выдержала, подбежала к двери и принялась колотить по ней кулаками. Липперт терпеливо ждал, пока она успокоится.

— Через некоторое время, дорогая, — ответил он. — Но сначала вас ждёт ещё один сюрприз.

— Что ты имеешь в виду?

— Нет нужды объяснять насчет грибов, Рик. Вы, несомненно, осведомлены о действии Уминита Мускария и были готовы продемонстрировать его на мне. Я полагаю, вы намеревались перегнать яд, а потом устроить так, чтобы я его проглотил. Конечно, результатом была бы смерть — ужасная смерть. Кровь растворяется в венах, знаете ли, и.

— Нет! Нет! — закричала Шейла, и в запертой комнате раздалось пронзительное эхо.

— Я думал о другом способе. Простой метод. А что, если грибы превратятся в дождевики? Предположим, что шарики лопнут? Один вдох пыльцы, в сильно концентрированной форме, введет яд по всей кровеносной системе. Это метод, который я выбрал. А вы двое — субъекты, которых я выбрал.

— Липперт… прекрати… выпусти нас! — крикнул Рик.

— Через минуту. По моим расчетам, дождевики вот-вот лопнут. После того, как они лопнут, я отпущу вас в течение пяти минут. Да, меньше чем через пять минут. Потому что к тому времени вы вдохнете достаточно, чтобы не осталось никаких сомнений в результате. Противоядия нет.

— Я пойду в полицию, — всхлипнула Шейла. — За это тебя повесят.

— Сомневаюсь, моя дорогая. Во-первых, я мог бы рассказать им о твоей маленькой авантюре отравить меня. Во-вторых, все это ужасная случайность. Дверь захлопнулась, и я оказался наверху. Разве ты не видишь? И я экспериментировал, я не знал, что мои гибриды ядовиты.

Но зачем притворяться? Таким образом, токсические эффекты будут намного сильнее. Когда я открою эту дверь, вы оба будете кричать в агонии. Двигательные рефлексы будут усилены стократно. Если бы ты взяла телефон в свою прелестную маленькую ручку, Шейла, то разорвала бы его пополам.

— Липперт, послушай меня, ты должен меня выслушать, — выдохнул Рик.

— Я выслушал тебя. Твою ложь о тебе и Шейле. Думаешь, я не знал? Ты пытался украсть ее у меня. Ты замыслил убить меня. Но я не умру. Напыщенный, пустоголовый писатель дешевой беллетристики и глупая обманщица умрут. И я буду жить. Жить, чтобы продолжать свою работу, свои эксперименты. Я буду править наукой, обладая оружием жизни и смерти!

Липперт молчал. В запертой комнате раздался слабый, хлопающий звук. Рик и Шейла повернулись и уставились на огромные шары. Один из них лопнул. Красноватые облака пыльцы хлынули в пространство с едким запахом. Рик почувствовал запах смерти. Теперь он уже набирал силу. Через мгновение он достигнет их ноздрей. Он в последний раз повернулся и посмотрел на лицо Липперта в стекле. С каким-то странным потрясением он понял значение этих пристальных глаз, этой застывшей улыбки. Он должен был знать это с самого начала, но не знал, и это было его ошибкой. Вглядевшись в лицо Липперта, он вдруг осознал, что на него глядит учёное безумие.

Я раздобыл эти очки, купив заброшенный участок в городе за двадцать баксов. Когда я сказал ей об этом, Мэгги закричала так, что поднялись бы мертвые.

— Ты хочешь натащить в магазин еще больше барахла? У нас и так его полно. Все что ты получишь, это горы старой тряпичной одежды и сломанной мебели. Да ведь этой свалке больше двухсот лет! Никто не заходил туда со времен сухого закона, старый дом заперт на висячий замок. И ты еще выбросил двадцать баксов на то, чтобы порыться там!

И снова, и снова, о том, какой же я бездельник, и почему она вообще вышла за меня замуж, и кто не хочет застрять на всю жизнь в мусоре и торговле подержанными вещами. Все те же старые пластинки, которые она заводит годами. Мэгги всегда отличалась вспыльчивостью.

Ну, я просто ушел и позволил ей продолжать болтать с Джейком. Джейк, он готов выслушать ее. Он часами сидит в магазине, пьет кофе на кухне, когда должен работать, и позволяет ей бредить обо мне. Но я знал, что делаю. Делеханти из мэрии дал мне наводку на этот старый дом и сказал, чтобы я сделал заявку, он позаботится об этом. Они разбирали эту старую свалку возле пристани. Должно быть, когда-то это был классный особняк, хотя об этом говорили еще в дни сухого закона, а затем прикрыли на замок. Делеханти сказал мне, что наверху, куда никто никогда не ходил, было много всякой старой мебели — дюжина спален, полных одежды, все из далекого прошлого.