Борис Конофальский - Инквизитор. Вассал и господин [СИ]

– Я буду, – произнёс Волков, заглядывая в тарелку с сыром, что ставил перед ним трактирный лакей, – я Иероним Фолькоф, рыцарь Божий. А что нужно вам?

– А не ваш ли отряд из добрых людей разбил лагерь под стенами города?

– Мой. – Сказал кавалер, беря принесённую кружку пива.

– А позвольте спросить вас, куда двигаетесь вы и ваш отряд?

– Да кто вы такой и отчего вы изводите нас своими вопросами?! – Возмутился Брюнхвальд.

– Я офицер стражи Шмидт и прибыл по приказу капитана городской стражи узнать, отчего по графству ходит большой отряд солдат.

– Так передайте своему командиру, что кавалер Иероним Фолькоф фон Эшбахт едет к себе в поместье, и его офицеры, и его люди с ним. – Важно сказал Брюнхвальд.

– Фон Эшбахт!? – Глаза офицера округлились от удивления, он поклонился Волкову и сказал. – Немедля передам эту новость командиру стражи и графу.

И ушёл. А господа офицеры баловались сыром, ветчиной и пивом в ожидании жаркого из кабана, когда снова пришёл тот же офицер и, поклонившись, произнёс:

– Господин фон Эшбахт, господин граф фон Мален просит вас и ваших офицеров быть к нему в гости к ужину.

Как ни хотелось кавалеру отказаться, как ни устал он после дороги, но разве можно отказать графу в его графстве? Хотел он к графу первый раз явиться во всей красе, в броне и со свитой, но не вышло.

– Показывайте, куда ехать, – произнёс Волков, вставая из-за стола.

Дом графа был стар, приземист, но велик, широк и крепок. Окна не окна, а узкие бойницы, забор вокруг – стена крепостная. Древний дом. Такие уже в городах давно не строят.

Мажордом встретил Волкова, Рене, Брюнхвальда и Максимилиана во дворе с лампой, так как уже стемнело. Он проводил их на второй этаж, где в большой зале с большим столом и камином их ждал граф Фердинанд фон Мален. Как и все Малены, он был родственник герцога и его доверенное лицо. Он был уже немолод, его звезда жизни катилась уже под гору. Седина покрыла его голову, и граф прожил уже не меньше шестидесяти лет. Тем не менее, был он бодр и здрав рассудком. И зубы ещё были у него в достатке.

Раскланявшись и познакомившись с графом, рыцарь и господа офицеры рассаживались за стол, звеня шпорами и мечами. Слуги подали вино. Граф говорил с ними, спрашивал о здоровье герцога, о дорогах, о канцлере. А потом он и спросил, как бы невзначай:

– А зачем вам, господин фон Эшбахт, такой отряд солдат?

– Они и господа офицеры идут в моё поместье со мной, чтобы жить там. Все они люди проверенные, и коли будет нужда, так они станут доброй помощью.

– Не сомневаюсь, не сомневаюсь, что будут они доброй помощью в лихое время, – кивал граф, но, видимо, что-то его беспокоило, – только вот не будут ли они опасны соседям нашим? Сумеете ли вы держать их в строгости и благоразумии?

– Дозволите ли сказать мне, граф? – Произнёс Рене вставая.

– Конечно же! Говорите, друг мой, – разрешил граф.

– Те люди, что идут с нами, так же крепки в бою, как кротки в мире. Никакого воровства и бесчинства от них соседям не будет.

– И то хорошо, – кивал Фердинанд фон Мален. И тут же он повернулся к кавалеру и негромко добавил. – Мне будет достаточно слова вашего господин Эшбахт, что вы присмотрите за своими людьми.

– Присмотрю, не допущу беспокойства ни вам, ни соседям. – Хоть и нехотя, но обещал Волков.

– Так и прекрасно тогда. – Заулыбался граф и вдруг добавил твёрдо. – Герцогом мне дело доверено: не допустить распри с соседями и блюсти мир, во что бы то ни стало. И если на вотсоке, во Фринланде, соседи к вам не воинственны будут, а может, даже и дружны, то на юге от вас, за Мартой, они злобны и сильны. И повода ищут непрестанно. Так не дайте им повода.

Кавалер помолчал немного и ответил:

– Лучшим средством от алчущих соседей есть не одно миролюбие, но и крепкие роты.

– Истинно, – подхватил его мысль Брюнхвальд.

– Истинно, – согласился Бертье.

– Согласен с вами, господа. – Кивал довольный граф и поднял кубок. – Выпьем тогда за крепкие роты дома Ребенрее.

Все встали, и сам граф тоже. Выпили.

И ужин продолжился. И граф всем понравился. Был он любезен и со всеми поговорил, даже с юного Максимилиана спросил, что за путь в жизни он выбрал. И выслушал его, кивая и одобряя его выбор. И Волкову он понравился. Был он и вправду добр, как говорил канцлер, а ещё он был очень непритязателен, ибо такого повара, как у графа, сам Волков бы гнал взашей, да ещё и виночерпия выгнал бы. А во всём остальном вечер был прекрасен.

А когда господа офицеры уже вставали, раскланивались и шли к выходу, граф остановил кавалера и сказал негромко: