Блейк Крауч - Жуткое

Отражение города в воде превратилось в туманное пятно.

– Арт, – сказала Бенингтон, – я не представляю, чего можно ждать от этих людей.

– Добро пожаловать в клуб.

– Окажи мне услугу, ладно?

– Ты о чем?

– Постарайся, чтобы тебя не застрелили.

Грант открыл дверь и вышел в коридор.

Пейдж, по лицу которой катились слезы, стояла в нескольких футах от него.

– Я попыталась ее открыть, но она не поддавалась. Я подумала, что с тобой…

– Со мной все в порядке.

– Уверен?

– Да.

Сестра посмотрела на одеяла у него в руках.

– Это то, что я думаю?

Грант молча кивнул.

Пейдж поднесла руку к губам.

Когда она попыталась дотронуться до одеял, брат отступил на шаг.

– Я просто хочу посмотреть, – пояснила Пейдж.

Она взялась за край одеяла.

И приподняла его.

– Боже!

Психиатрическая клиника «Эвергрин», расположенная в пригороде Киркленда, была четырехэтажным кирпичным монстром, раскинувшимся на территории в двадцать акров [26] Акр – ок. 0,405 га. , с лужайками, обсаженными хвойными деревьями.

«Трейлблэйзер» Софи мчался по узенькой дороге.

Вдали показались здания.

Сквозь залитое дождем ветровое стекло она смогла рассмотреть несколько горящих окон, но основная часть фасада утопала во мраке.

Проехав по кольцевой подъездной аллее к главному входу, детектив выключила двигатель.

3.13 утра.

Она достала «Глок» и проверила магазин.

И выскочила на холод под проливной дождь.

Софи подбежала в «Доджу Дипломат» Арта – навороченному пережитку давно ушедших дней. Водительская дверь была открыта, внутри горел свет, но в машине никого не было.

Перед тем как повернуть на подъездной круг, дорога раздваивалась, и одна ее часть шла в сторону громадной парковки, на дальнем конце которой под ветвями пихт, с которых потоками стекала вода, Бенингтон увидела черный вэн.

Женщина побежала к нему. С того момента, как она выехала из дома, мелкий дождик успел смениться ливнем, который закручивался водяными вихрями на стоянке в свете раскачивающихся фонарей.

Она двигалась вдоль восточной границы периметра, где пихты лучше всего закрывали ее от света.

Не доходя двадцати футов до вэна, Софи вышла из тени.

Двигатель машины был выключен.

Переднее сиденье казалось пустым, но из-за сильно затонированных боковых стекол она не могла рассмотреть того, что происходило в кузове.

Полицейская подошла к вэну прямо в лоб, направив пистолет на ветровое стекло.

Света внутри не было.

И никакого движения тоже.

Детектив подергала водительскую дверь, но та оказалась заперта.

Когда она вернулась к главному входу, одежда на ней промокла насквозь. Поднявшись по каменным ступеням, она вошла в двери и, наконец, спряталась от дождя.

В вестибюле Бенингтон остановилась и достала телефон. Вода с ее куртки потоками стекала на линолеум.

В третий раз за последние пять минут Софи попыталась дозвониться до Арта.

Все с тем же результатом.

Четыре гудка, а потом телефон переключался на голосовую почту.

Бенингтон распахнула внутренние двери и оказалась в обширной приемной, залитой безжалостным светом флуоресцентных ламп. Она быстро прошла к стойке, за которой медсестра в синем хлопчатобумажном костюме заполняла карту пациента.

В помещении странно пахло – смесь хлорки, фенола, тушеных овощей и отчаяния.

Софи успела достать свой значок еще до того, как дежурная подняла на нее глаза.

Ей было лет тридцать пять – она была мила, несмотря на полное отсутствие макияжа, и обладала невероятно ясными для столь позднего часа глазами.

– Детектив Бенингтон, полиция Сиэтла. Здесь уже появлялся детектив – лет пятидесяти, немного полноватый, лысеющий?

Не дослушав, медсестра покачала головой:

– Никто, кроме вас, не входил в эти двери с полуночи, когда я заступила на смену.

– Его машина стоит перед входом.

– Но сюда он не заходил.

– И вы не слышали, как он подъехал?

– Я тут немного занята. – Медичка показала папку. – До восьми часов утра надо успеть заполнить тридцать пять медицинских карт.

– Я говорила с начальником вашей службы безопасности минут пять назад. Сообщила ему, что одному из ваших пациентов, возможно, угрожает опасность. Пациента зовут Джим Мортон.

– Я ничего об этом не знаю. Простите, но без письменного разрешения я не могу обсуждать с вами наших пациентов и даже не имею права подтвердить, что названный вами больной находится у нас.