Джонатан Ховард - Иоганн Кабал, некромант [litres]

Некромант засунул карточку в нагрудный карман и дотронулся пальцами до полей шляпы.

– Добрый вечер, сэр, – приветствовал он огромного мужчину. – Мне ужасно неловко за то, что я вот так бесцеремонно налетел на вас. Мои глубочайшие извинения.

Мужчина прожигал его взглядом, ладони сжались в кулаки, лицо побледнело. Кабал знал достаточно о тонкостях работы эндокринной системы и понимал, что человек, который от злости бледнеет, ударит скорее, чем тот, кто от злости краснеет. Свободная рука Кабала машинально потянулась к трости. Он крепко сжал серебряный набалдашник в форме черепа и медленно поворачивал до тех пор, пока верхняя часть не отсоединилась. Если он проткнет деревенщину мечом, спрятанным в трости, Хорст едва ли расценит это как удачный пиар-ход, но для Кабала девиз «Клиент всегда прав» превращался в академическую реалию, как только клиент замахивался кулаком.

– Нет, Тед, пожалуйста, – с наветренной стороны возле верзилы показалась женщина.

Как и Тед, она была бледной, но совсем по другой причине. На фоне белой кожи ярко выделялся темный макияж.

– Пожалуйста! Он того не стоит! – взмолилась девушка.

Кабал, которому в свое время доводилось убегать от деревенской толпы, городской толпы, полиции, армии, двух инквизиций и прочих озабоченных граждан, нисколько не сомневался, что он того стоит. Однако сорвавшаяся с ее губ фраза прозвучала скорее как формула, которая после долгого регулярного использования превратилась в заклинание, чары, призванные остановить конечности Теда, прежде чем они натворят бед. В этой ситуации Кабал готов был простить девушке ее предположение. Что же до Теда, то к нему некромант уже питал сильную неприязнь, а такие люди часто очень плохо заканчивали.

– Позвольте представиться, – заговорил Кабал.

Он убрал руку с набалдашника трости и похлопал себя по груди. Этим жестом он также проверил, что один из контрактов Трабшоу лежит в кармане пальто и им в любой момент можно воспользоваться.

– Меня зовут Иоганн Кабал. Я один из владельцев этого цирка.

От Кабала не укрылось, как быстро Тед успокоился. Судя по всему, он боялся людей, облеченных властью, отчего неприязнь Кабала к нему лишь усилилась.

– Позвольте еще раз извиниться за свою неуклюжесть. Я хотел бы загладить свою вину. Прошу вас. Возможно, вы хотели бы посетить какой-то аттракцион или представление? Выставку? Я могу предложить вам бесплатные билеты.

Глаза Теда забегали, оглядывая территорию: он думал, что же выбрать. Судя по выражению его лица, он никак не мог определиться. Ожидание могло затянуться.

– Как насчет палаток с играми?

– Тебе же нравится стрелять, Тед? – тихо, осторожно предложила девушка.

Тед поразмыслил и кивнул.

– Ему нравится стрелять, – пояснила она Кабалу.

– Я застрелил ее пса, – добавил Тед.

С трудом себя сдерживая, Кабал тем не менее ничем не выдал своих чувств.

– Пройдемте сюда, сэр, – сказал он совершенно обыденным голосом и указал на дорогу, ведущую к стрельбищу.

Как и прочие развлечения в Цирке братьев Кабал, тир представлял собой смесь всех когда-либо существовавших на ярмарках тиров. Это был архетип, выполнявший конкретную функцию. Здесь можно было пострелять по жестяным фигуркам солдатиков, стоящих по стойке «смирно», жестяным фигуркам карикатурных уток, жестяным фигуркам глиняных трубок, которые двигались и вращались перед изрешеченным пульками полотном. Стрелять давали из пневматических ружей 22-го калибра с переломным механизмом. Кабал слегка удивился, когда обнаружил, что все они были старыми «уэбли» того же производства, что и револьвер «Боксер» 577-го калибра, спрятанный у него в ящике стола. Прицелы на ружьях искусно сбили, так что пользы от них никакой не было. Те, кто совершал подвиг и пытался попасть из плохеньких винтовок по движущейся мишени, мог заработать приз – ужасно больную золотую рыбку, странного вида пупса, декоративные безделушки сомнительного качества и вкуса или непропорционального бабуина, набитого капоком.

Кабал и Тед подошли к тиру. Верзила оставлял позади себя широкую протоку в толпе, словно там прошел гигантский ледокол. Позади Теда семенила его девушка Рейчел, опустив голову и извиняясь перед каждым, кто, казалось, заслуживал извинения. Некромант спокойно объяснил владельцу палатки, что Теду полагалось пять бесплатных игр и любой приз, какой он пожелает, как любому, кто оплатил игру. Кабал сдержанно поклонился, и в этом жесте не было никакой любезности, а затем отошел на безопасное расстояние, чтобы понаблюдать за стрельбой Теда.