Кристиан Винд - Призраки глубин

Старик бросил на меня угрюмый взгляд и ничего не ответил. Он вырвался вперед, и теперь уже я следовал за ним, ощущая, как мой промокший плащ все больше тяжелеет и мешает быстрой ходьбе. В это было сложно поверить, но в сравнении с этим местом даже моя конура под крышей на материке казалась сущим раем.

Все самое интересное и сколь бы то ни было значимое на острове Сорха сгрудилось либо у береговой линии внизу, либо неподалеку, на центральных аллеях повыше, а потому долго брести по улочкам не пришлось – уже спустя минут пятнадцать мы оказались у ворот сумасшедшего дома.

Двухэтажное здание пристроилось на самом краю непрезентабельной аллеи. На его фасаде в некоторых местах все еще виднелись куски лепнины, и былое архитектурное величие стыдливо оголяло свои останки. Вокруг лечебницы для помешанных раскинулся пустырь с голыми крючковатыми деревьями и свалявшейся гниющей травой, и только вдалеке темнели несколько приземистых домишек.

По обе стороны от высоких металлических ворот больницы возвышались два некогда белоснежных ангела – теперь их крылья и тела стали буровато-зелеными, а кое-где даже покрылись черной плесенью. Стражи небес, запрокинув головы и раскинув крылья, изучали свинцовые тучи глазами без зрачков, напрасно мечтая взмыть вверх. Капитан «Тихой Марии» незамедлительно перекрестился, а затем тихо пробормотал:

– На этом острове пруд пруди кошмарных местечек. Никогда не любил это здание…

– Ну, худа без добра не бывает, так что не унывай, старик, – подбодрил его я. – Зато на фоне Сорха даже наш унылый городишко предстает в новом и необычайно выигрышном свете.

– Мне давно кажется, что с этим миром происходит что-то странное и зловещее, – внезапно вырвалось у моего седовласого спутника. – Теперь даже на южном берегу солнца и тепла не больше, чем здесь. Я бывал там пару лет назад и был неприятно удивлен тем, как переменились тамошние места. Повсюду творится нечто необъяснимое, детектив.

– И людей как будто все меньше и меньше, – добавил я.

– Ты тоже это заметил? – моряк поежился. – Словно земля понемногу пустеет.

– Или кто-то умышленно зачищает ее.

– Что ты хочешь сказать?

Он посмотрел мне прямо в глаза. Мы все еще стояли у железных проржавевших ворот, и ручейки холодного дождя задорно скатывались с намокшей копны капитана, срывались вниз и сливались с мутными лужами под его ногами. На улице царил графитовый полумрак, и лишь бледно-желтый свет из окон лечебницы нарушал этот бесцветный пейзаж.

– Я не сомневаюсь в том, что к этому приложило руку Единое правительство, – ответил я. – И все происходящее вокруг – не что иное, как его кровавые забавы.

– Даже Континенту не под силу вытворять такую чертовщину, – не согласился старик.

– Я уже говорил тебе ранее: недостаток фактов и осведомленности играет с человеческим умом злую шутку. То, что мы не можем понять, мы просто додумываем и воображаем. Человечество собственноручно создает монстров и дарит им жизнь.

– Наши взгляды и мысли здесь сильно расходятся, – заключил капитан «Тихой Марии», решив не продолжать этот диалог.

Я шагнул вперед и сразу же увяз в грязной жиже. Остатки асфальта и тротуарной плитки давно погрузились в землю, и тропинка, ведущая к дверям больницы, утопала в дождевой воде. Теперь и второй мой носок вымок до нитки, и при каждом шаге внутри ботинок что-то тихо чавкало.

Я постучал в большую деревянную дверь. Над ней едва заметно раскачивался подвесной светильник, который каким-то чудом оставался сухим. С правой стороны светилось большое прямоугольное окно, а за его стеклянной плоскостью темнело несколько человеческих силуэтов.

– Добрый день. Вы пришли кого-то проведать?

В дверном проеме обозначилась худая фигура женщины в светлой шерстяной накидке. Из-за ее спины наружу сразу же вырвался удушающий запах лекарств и таблеток вперемешку с приглушенным людским бормотанием. Я подтолкнул старика плечом вперед и позволил ему самолично разбираться с медсестрой.

– Да, мы бы хотели навестить Рэя. Мы его давние друзья, специально для этого прибыли на остров. Это Том Колд, – он махнул своей широкой ладонью в мою сторону. – А меня зовут Захария Мегрисс.

Я с трудом смог сдержать смешок, который невольно подкатился к горлу. Однако уже через долю мгновения библейское имя капитана напрочь вылетело из моей головы, и на ум приходило лишь что-то, отдаленно напоминающее «Херес».

Женщина молча кивнула и отступила в сторону, давая нам войти внутрь. Под сводами лечебницы для душевнобольных воздух стал еще более тяжелым и спертым. Я с едва сдерживаемым отвращением набирал его в легкие, стараясь не различать в витающих под потолком ароматах отдельных ноток.