Бентли Литтл - Запах перезрелой мушмулы

Прошел еще месяц, прежде чем Джонни смог вернуться обратно. На этот раз гниющая фигура была покрыта пушистой серой плесенью и потеряла большую часть своей формы. Она было похоже на кучу гниющего мусора. Теперь невыносимая вонь была скорее гнилостной, чем сладкой.

— Его сезон почти закончился, — грустно сказал Роберто, когда они вошли в темную комнату.

Джонни был в замешательстве.

— Значит… твой бог умирает?

— Он вернется в следующем году, — пообещал Мигель. — Когда мушмула созреет.

Это было правдой. Они обращались с последними просьбами к богу этого сезона. Над заплесневелой фигурой в развевающей юбке стояла девушка, молоденькая тетя по имени Мария. Мошки роились у нее между ног, она начала смеяться и их желания были исполнены. В следующем году появилась еще одна фигура из мушмулы. Джонни понятия не имел, кто ее сделал, и даже никогда не спрашивал об этом. Однажды воскресным утром родители Ороско снова заболели, и Роберто повел их всех в дом.

Там, в центре обгоревшего пола, стоял бог.

В этом году все было по-другому. Тень, проходящая по комнате, была темнее и приносила с собой зимний холод. В смехе старших девочек, которые стояли над богом и передавали его слова, был какой-то маниакальный оттенок — звучало скорее как намек на безумие, чем на радость. Исполнение желаний больше не приносило с собой чувства эйфории, а вместо этого внушало тупое чувство страха, что счет за эти акты щедрости должен быть оплачен и его цена для каждого будет персональной.

И все же Джонни продолжал сидеть в кругу на обожженном полу, продолжал просить у Бога милостей и подарков. Не то чтобы он хотел этого — на самом деле какая-то часть его определенно не хотела, — но визиты к богу были тем, что он делал сейчас, частью его жизни, и он не видел способа выбраться из этого.

Бог дал ему новый велосипед, поездку в Диснейленд.

Они переехали, когда Джонни учился в восьмом классе.

Он думал о том, чтобы попросить бога позволить ему остаться, чтобы его семья не переезжала в Финикс, но он боялся сделать это. В том, как все работало, теперь были сбои, побочные эффекты. Он боялся, что если загадает это желание, бог убьет его отца или сделает что-то вроде этого, и они останутся в Южной Калифорнии только потому, что их семью постигнет какая-то трагедия.

Кроме того, хоть Джонни и будет скучать по своей школе и по своим друзьям, часть его хотела уехать. Это дало бы ему повод сбежать от бога, оправдание, что это произошло не по его вине.

А значит, он не будет наказан.

Он не знал, когда у него появилась уверенность, что Бог накажет его за то, что он не посещал его службы, когда оставался ночевать у своей бабушки, но со временем это чувство усиливалось. Джонни даже надеялся, что на деревьях мушмулы появится гниль, плоды не вырастут в этом году, и таким образом бога нельзя будет создать.

Однако тогда было предостаточно мушмулы, и хотя он все еще не знал, кто на самом деле создал это изваяние, маленькая фигура была на своем обычном месте в центре обгоревшего пола.

Последней встречи так и не произошло. Прежде чем они переехали, он и его родители навещали Абуэлу много раз, но всегда были вместе, и он не оставался у нее на ночь.

Когда грузчики наконец упаковали и уехали со всей нашей мебелью, а они поехали за ними следом в машине с последними и самыми личными из своих вещей, направляясь через пустыню в Аризону, Джонни действительно испытал чувство облегчения. Пересекая границу Калифорнии, он почти чувствовал, как ослабевает власть бога над ним. В конце концов, это был маленький бог, местный бог, и его власть не простиралась так далеко. Остановившись пообедать в закусочной, сидя за столом с родителями, он улыбался, чувствуя себя свободным.

Тем не менее, на протяжении старших классов школы и колледжа он часто думал об этом. Абуэла умерла через два года после их переезда, и поездка на ее похороны была единственным разом, когда он вернулся в Восточный Лос-Анджелес. Ороски присутствовали на похоронах — они были ее соседями и друзьями, — но Джонни держался поближе к родителям и, кроме вежливого принятия соболезнований от мистера и миссис Ороско, избегал любых контактов с их семьей. Ему показалось, Роберто, Мигель и Анджелина выглядели несчастными, и хотя по большей части это можно было списать на то, что они присутствовали на похоронах своей соседки, еще они казались худыми и нездоровыми, с осунувшимися лицами.