Николай Горнов: Бриллиантовый зеленый

– А кто принес письмо? – осторожно поинтересовался я у жены, предварительно спрятав клочок плотной бумаги на полке среди книг. Мои поиски Светозара энтузиазма у нее не вызывали.

– Наша почтальонша. Круглая такая тетенька. Она у нас на участке недавно работает. А что? – удивилась жена. – Я думала, это «письмо счастья» из пенсионного фонда, вот и расписалась за тебя. Что-то не так? Ужинать будешь?

– Нет-нет, все как раз так, как и должно быть, – успокоил я жену. – Просто удивился, что поздно принесли…

С письмом я провозился почти месяц. Изучал каждую букву, переставлял слова, менял местами фразы, обшарил все специализированные ресурсы в интернете, где пользователи обменивались сведениями о внеземных объектах, держал кусок обоев над различными химикатами, в том числе опасными для здоровья соединениями хлора, сканировал с большим разрешением, увеличивая текст до размеров плаката. Я даже рентгеновским аппаратом пытался это письмо просвечивать. Но все безрезультатно. Ничем не помог и знатный уфолог Жуков, к которому я примчался в первую же субботу. У замороженного пионерского фонтана ждал его почти час. Я пришел раньше назначенного времени, а он слегка опоздал.

Сначала Жуков отшатнулся, меня не узнавая, и даже просветлел лицом.

– Да-да, припоминаю, вы мне звонили. Ну, давайте эту вашу штуку…

Я протянул ему обрывок обоев. Жуков неспешно нацепил очки, отступил к фонарю, несколько минут внимательно изучал документ на просвет, потом долго читал текст, пару раз хмыкнул и вернул мне бумажку со словами:

– Почерк узнаю…

– И что это может быть?

– Да что угодно. – Жуков вяло улыбнулся. – Это может быть и банальностью, и очевидным бредом, и даже каким-то сигналом. Вы давно, извините, знакомы со Светозаром?

– Смотря как расценивать слово «давно», – уклончиво ответил я. Когда не знаешь, в какую сторону может завести тебя беседа, лучше не рисковать. – С моей точки зрения, уже достаточно долгое время. С вашей точки зрения, наше знакомство, вполне вероятно, можно считать и мимолетным.

– Вы умны, – удовлетворенно качнул двойным подбородком Жуков. – Это похвальное качество…

– Этот текст вообще имеет какой-то смысл? – нагло перебил его я.

– Конечно. – Жуков опять кивнул, как бы прощая мне мою наглость. – Любой текст, созданный не природой, а разумным существом, всегда имеет смысл. Вся проблема в том, что смысл может не совпадать с ожиданиями даже самого создателя текста, а уж тем более с ожиданиями его читателей.

– Светозар исчез, – признался я. – Почти три месяца назад. А на прошлой неделе я получил от него это письмо без обратного адреса. Вполне вероятно, он пытается мне что-то сказать. Но я не могу ничего понять. Сплошные загадки. Вы мне поможете?

Жуков снял очки, спрятал их во внутренний карман пиджака и замер, разглядывая неоновые отблески витрины ресторана «Иртыш».

– Собственно, я не удивлен, – медленно произнес он. – Жизнь любит преподносить нам загадки. Увы, не на все из них можно найти ответы. Вот вы знаете, например, почему зеленку используют только в республиках бывшего СССР?

– Зеленку? – удивленно переспросил я. – Какую зеленку? При чем тут зеленка?

– К слову пришлась. Исключительно в качестве примера.

– Если в качестве примера, то не знаю, – пробормотал я.

Жуков хмыкнул.

– Видите, над такой банальностью вам даже в голову не приходило задуматься. Вот и с этой бумажкой я советую поступить аналогичным образом. То есть не думать о ней. А еще лучше – выбросить. И впредь не забивать себе голову всякими глупостями. Прощайте, молодой человек!

О зеленке я не думал ровно неделю. А потом расцарапал коленку об острую алюминиевую кромку на дверце кухонного шкафа. Жена, примчавшаяся на мой призывный рев, не глядя выхватила из аптечки пузырек с зеленым раствором. Я даже охнуть не успел, как моя коленка уже распространяла вокруг себя ярко-зеленое свечение.

– Почему ты обработала порез зеленкой, а не йодом? – с подозрением поинтересовался я, внимательно изучая этикетку на пузырьке, гласившую, что пятипроцентный раствор бриллиантового зеленого следует применять только наружно.

– Это мне вместо спасибо? – фыркнула жена. – Вот и лечи тебя после этого…

Ночью поврежденная коленка стала саднить, я долго не мог уснуть, ворочался с боку на бок и тщательно старался не думать о бриллиантовом зеленом, уже застрявшем в левом полушарии, как ржавый гвоздь в заборе. А разве не странно, действительно, что этот спиртовой раствор зеленого цвета был первым лекарством в моей жизни. Да и не только в моей. Зеленкой у нас исторически смазывают пупки всем новорожденным с целью не допустить проникновения в организм младенца внутрибольничных инфекций. Без зеленки не обходится ни одна наша домашняя аптечка. А почему? Неужели ничего лучше за это время не смогли придумать? Почему дети и старики соглашаются смазывать раны и царапины только зеленкой, ничего другого не признавая в принципе? Что вообще такое – этот бриллиантовый зеленый? Откуда он взялся, кто его нашел, и почему, черт подери, нашу зеленку не признают нигде, кроме стран бывшего СССР?