Даниэль Вега - Населенный призраками [litres]

Рука Хендрикс дернулась, ужас нарастал в ней. Она тяжело вздохнула, откинула пленку и пошла наверх. На ступеньках она заметила следы крови – на фоне сырого дерева они отдавали ярко-красным. Но когда она остановилась и осмотрела отпечатки чуть ближе, то увидела, что это всего-навсего арахисовое мороженое.

Голос эхом отразился прямо над ней:

– Вы сумасшедшие… вы, вы придурки. Вы думаете, что так круты, что весь мир вращается вокруг вас, но вы – ничтожество. Я покажу вам.

Голос звучал отчетливо и, казалось, становился все выше и тоньше по мере того, как Хендрикс слушала. Она застыла на лестнице. Голос звучал не по-человечески. Это не было похоже ни на что, когда-либо слышанное ею раньше.

Ладони вспотели. Она снова заплакала, дыхание перехватило, от слез она ничего не видела. Хендрикс не хотела идти туда, не хотела видеть, что ее ждет в комнате Брейди, но ее ноги, казалось, двигались сами по себе, несли ее на второй этаж и дальше, за угол… Голос замолк, но страх не отпустил.

Хендрикс потянулась к дверной ручке комнаты своего младшего брата. Затаив дыхание, она открыла дверь…

Кукла Брейди сидела на подоконнике, ее стеклянные глаза, казалось, светились в темноте и куда-то таращились.

– А… Б… В… Г… Д… спой со мной!

С колотящимся сердцем Хендрикс всмотрелась в темноту. Там не было ничего, ничего, кроме этой чертовой куклы. Она вытерла рот рукой, пытаясь отдышаться. Ее кожа на ощупь была холодной и липкой, все еще влажной от слез. Девушка закрыла глаза, а затем снова открыла их, ожидая, что комната изменится. Но этого не произошло.

– Спой со мной! – пела кукла.

Хендрикс подскочила к кукле, схватив игрушку дрожащими руками. Она перевернула ее, намереваясь выключить, но пальцы стали такими толстыми и неуклюжими, что вместо этого уронила куклу на пол.

Девушка моргнула, глядя на испорченную игрушку, и почувствовала, как сердцебиение замедлилось, когда низкий, скрипучий голос стих. Затем она обернулась и увидела мальчика, лежащего в дверях.

Руки Хендрикс подлетели ко рту. Мальчик лежал на боку, его руки и ноги были связаны. Губы были сшиты скобами строительного пистолета, а кровь сочилась по подбородку полноводными ручьями, стекая на землю, отчего под щекой образовалась лужица. Он корчился на полу, изо всех сил пытаясь освободиться.

Хендрикс в ужасе смотрела, слишком потрясенная, чтобы закричать. Она сделала быстрый шаг назад…

И ее нога наткнулась на что-то.

На что-то, что извивалось.

Она почувствовала, как все ее тело сжимается. «Нет», – подумала она, но уже поворачивалась, зажав рукой рот.

Второй мальчик лежал на полу позади нее, его руки и ноги были связаны так же, как у первого мальчика. Рот был заклеен скотчем, а не скреплен скобами степлера.

Кто-то вырезал на его груди слово «неудачник» толстыми глубокими линиями. Тонкие полоски кожи свисали вокруг порезов, а вокруг запеклась коричневая кровь. Там, где она высохла, по-прежнему проступали свежие капли, оставляя толстые красные следы на его лице и груди.

Хендрикс почувствовала, как содержимое желудка подступило к горлу, и крепче прижала ладонь ко рту. Ей показалось, что ее вот-вот стошнит. Она повернулась и…

О боже.

Там, в паре метров от того места, где она стояла, был третий парень. Он тоже был связан, и его рот заклеен, но его не изуродовали. Испуганные глаза были красными. Он замычал под клейкой лентой, закрывающей рот, и, хотя Хендрикс не могла слышать, что он говорит, смысл был ясен.

Не делай мне больно.

Хендрикс шагнула к связанному и напуганному мальчику и сказала:

– Я не делала этого с тобой, клянусь! – Она упала на колени и попыталась развязать его запястья.

Когда она подняла руку, то увидела, что держит в руках степлер.

Руки Хедрикс разжались, но степлер исчез до того, как упал на пол. Она развернулась на месте, с тревогой осматривая мягкие игрушки Брейди и висевшие на стене картинки с милыми зверятами. Мальчики исчезли. Комната Брейди выглядела так же, как и всегда, за исключением того, что его кроватка все еще была перевернута после несчастного случая тем вечером. Хендрикс долго смотрела на одеяла, валяющиеся на полу, ожидая, пока сердцебиение успокоится.

Это было даже хорошо, что кроватка так и осталась в полном беспорядке. Так было легче поверить, что все увиденное ею действительно произошло.

Она развернулась к двери, и ее глаза обратились к тому месту на полу, где детская стыковалась с коридором. Там напольное покрытие уже перестелили, тогда как в комнате Брейди по-прежнему осталось старое дерево, и то, как скрипучие половые доски сменялись свежим покрытием в коридоре, смотрелось немного нелепо. Но теперь, приглядевшись, Хендрикс заметила место, которое было темнее, чем остальные доски. Старое пятно.