Даниэль Вега - Населенный призраками [litres]

– Моя фишка? – спросила Хендрикс.

– Кем ты была в твоей последней школе? Мне нужен типаж.

Хендрикс нахмурила брови.

– Не думаю, что я была типичной.

– Все мы в той или иной мере типичны. Вроде того, что Рейвен – «творческая натура», а я – «Пчелиная королева» и «дрянная девчонка» [8]. За исключением того, что я не думаю, что я на самом деле дрянная…

– Ты очень прямолинейная, – задумчиво произнесла Рейвен. – Бестактная временами.

Порция взмахнула рукой, словно тактичность была глупостью, ненужной вещью, на которую ей было плевать.

– Так что же ты за типаж? Популярная спортсменка? Или, может быть, одна из этих заучек-отличниц?

Хендрикс не ответила, Порция вскинула брови.

– Ну, давай, мне нужно что-нибудь, за что можно зацепиться. Застенчивая и вся в себе? Капризная плохая девчонка?

Хендрикс дернула кутикулу. Она никогда не состояла ни в каких школьных группировках, никогда не думала о себе как о представительнице какого-либо типажа. Она начала встречаться с Грейсоном в девятом классе [9], а затем его друзья стали ее друзьями, и та девушка, какой она была в самом начале средней школы, – девушка, которая не боялась ни с кем говорить, пробовать что-нибудь новое – вроде как… выгорела.

Раньше это не казалось ей странным. Но теперь она подумала об этом и почувствовала непонятный стук в груди. Кем она была ? Просто чьей-то подругой. А теперь уже даже не подругой.

– Разумеется, ты нравишься Коннору, что здорово поможет, – продолжила Порция, понизив голос. Она посмотрела через кухню, где он и двое других парней увлеченно обсуждали какой-то командный спорт, и сказала:

– То, что ты нравишься ему, это у нас в Дрерфорде вроде штампа «Одобрено».

Она подтолкнула Хендрикс локтем, поиграв бровями. Хендрикс сглотнула, ее взгляд устремился на парней, а затем вернулся к Порции. Это явно было началом более серьезного разговора, а кухня не являлась достаточно уединенным местом, чтобы начинать его.

Порция восприняла ее молчание как сигнал к продолжению.

– Ну и чтобы полностью все прояснить, Коннор и я встречались несколько месяцев, еще в десятом классе, пока я не рассталась с ним. Теперь мы просто друзья, так что у вас есть мое благословение. – Повернувшись к Рейвен, она спросила:

– Ты же согласна, что вместе они будут классно смотреться?

– Благословение? – повторила Хендрикс.

Рейвен поджала губы, как будто обдумывая слова подруги.

– Да, согласна. Коннор был слишком беззаботным и покладистым, в то время как она такая сумасшедшая мега-отличница, суперстудентка, понимаешь?

– А еще он парень, – добавила Порция.

Рейвен склонила голову, рассматривая Хендрикс.

– С другой стороны, Хендрикс выглядит так, как будто она могла бы позволить себе немного развлечься.

Хендрикс прикусила нижнюю губу, пораженная тем, что Рейвен – и Порция, по-видимому, – поняли это всего за несколько минут знакомства с ней.

– В предыдущей школе кое-что сложилось довольно… напряженно, – призналась она. Явное преуменьшение. – И я не уверена, что собираюсь встречаться с кем-то прямо сейчас. Я бы скорее хотела… встречаться сама с собой.

Сама с собой ?

Она действительно только что сказала это?

– Видишь, что я имею в виду? Хорошие прибабахи, – сказала Порция.

– О да, – добавила Рейвен. – У нее самые лучшие прибабахи.

Хендрикс сделала еще один глоток пива, пытаясь расслабиться.

Через комнату Коннор поймал ее взгляд и ослепительно улыбнулся ей. Хендрикс улыбнулась в ответ, но сердце в груди сжалось. На секунду она представила, как отвечает на вопрос Порции честно.

«Кто я? Подружка популярного спортсмена. Вся моя личность крутится исключительно вокруг него». Это было так жалко, что заставило ее покраснеть, хотя вслух она ничего из этого не произнесла.

Просто чистый лист. Она вообразила камень, катящийся вниз по склону, движущийся слишком быстро, собирающий грязь, мох и мусор…

А потом врезающийся в дерево и разбивающийся на миллион кусочков.

Только когда разошлись ее новые друзья, Хендрикс поняла, какой долгий вечер ей предстоит. На улице царила январская темень, а ведь еще не было и семи часов, при этом казалось, что уже совсем поздно. Звезды еще не появились, но сквозь деревья подмигивали уличные фонари.

Она побарабанила пальцами по стойке. Родители должны были приехать в лучшем случае не раньше полуночи.

И что ей делать все эти пять часов?