Дмитрий Ахметшин - Дневник запертого в квартире, или Сердца Под Октябрьским Дождём [СИ]

Точнее, ненавидел. Сейчас-то уже всё равно.

И, наконец, последнее и самое важное:

— Я заперт в собственной квартире!

Чёрт! Её! Дери!!!

Придя с работы, Юра сразу заподозрил неладное и долго, старательно разувался, наступая на пятки ботинок. Выжал за порогом полы пальто (был жуткий ливень), стряхнул зонт: всё это, пытаясь поверить в тишину, которая улыбалась ему с порога. Алёна всегда выбегала его встречать. Возникала как блик от стекла проезжающей машины, чмокала его в губы и возвращалась в красочный мир своих многочисленных бесполезных занятий.

Она сидела на кухне спиной к нему и, подперев подбородок руками, глядела на экран ноутбука.

— Привет, — сказала не оборачиваясь. Юра видел, как её глаза скользнули по его отражению в блестящем боку чайника, мимолётно, как тот поцелуй. — Слышала, как ты пришёл.

— Что там у тебя такого интересного? — спросил он, подходя и обнимая её за плечи. — Заблудилась в сети? Смотри, вот эта чёрная кнопка поможет найти дорогу домой…

— Убери руки, — сказала Алёна. — Я читаю.

Юра взглянул на экран и увидел только кирпичи текста, складывающиеся в удивительно неуклюжее здание. Казалось, оно вот-вот рухнет под собственной тяжестью. Не раз и не два Юре приходилось наблюдать такое в тетрадках своих учеников (чуть пореже, чем сочинение в три абзаца, умещающееся на половине тетрадной страницы, но всё же). Он поморщился.

— Я бы подписал петицию о том, чтобы каждый интернет-пользователь, возомнивший себя великим сочинителем, обязан был давать клятву Чехова перед тем, как его пропустят дальше приветственной страницы гугла.

— Клятву Чехова?

— То есть клятву не топить читателя в морях высокохудожественных метафор и ненужной рефлексии.

— Успокойся. Это просто блог на ЖЖ.

— Интересный? — с сомнением спросил Юра.

— Да ничего себе.

Это было сказано самым нейтральным из всех тонов. Казалось, сквозь него можно было пройти как сквозь облако пара. Таким тоном говорят: «Я сегодня приехала на троллейбусе, потому что трамваи не ходят». Изи толк. Сотрясание воздуха. Юра вдруг ощутил перед собой кирпичную стену. Озадаченный, он вернулся в прихожую за портфелем.

— Хочешь рогалик? Из «Ташкента».

— Не-а. Оставь один. Съем утром.

Юра шелестел бумажным пакетом.

— Ох и вкусные же… Они, наверное, держат в своём подвале какого-нибудь знаменитого французского кондитера. Даром, что сами узбеки.

Алёна вскинула на мужа глаза, терпеливо ожидая конца его реплики, и он заметил что-то… что-то, что не смог бы так сразу облечь в слова.

Ноготь, покрытый прозрачным лаком, чиркнул по экрану наискосок. Мужчина поморщился.

— Ты не могла бы аккуратнее обращаться с техни…

— Зуб даю, этот мужик — психопат, — перебила она.

— Конечно, психопат, — Юра понял, что кипятиться сейчас бесполезно. Одно из главных преимуществ, которое дают годы совместной жизни: умение вовремя сообразить что-то, что тебе позарез сейчас нужно сказать, изменит ситуацию только в худшую сторону, но никак не наоборот. — Работать, не подстроив под себя даже графическую схему. Как он вообще умудрился оседлать этот ужасный интерфейс?

— Нет, самый настоящий, — сказала Алёна. И прибавила, будто пробуя выражение на вкус: — Самый что ни на есть.

Юрий опирался на спинку стула, жуя рогалик с абрикосовым джемом. Крошки падали жене на колени и на живот в белой майке с цыплёнком. Он чувствовал себя мальчишкой, который бросает в стекло камешки и гадает, после какого в окне покажется злобная хозяйская рожа. Только мальчишка может дать дёру (любой мальчишка может дать дёру, даже если этот злодей приходится ему родственником или знает его родителей), а он — нет. И всё равно ронял и ронял эти крошки.

— Утверждает что заперт в квартире и что интернет — единственный способ общаться с миром. Мол, никто не слышит, как он барабанит в дверь, а окна — будто кирпичная кладка. Умоляет кого-нибудь приехать и спасти его или хотя бы позвонить в «911». Этот парень описывает всё так правдоподобно, что у меня мурашки по коже бегут. Вот, почитай здесь: «…теряюсь в догадках, как такое может быть. Я колотил по двери как одержимый. Охрип и разбил себе руки…»

Юра вытер с подбородка повидло. С повидлом на подбородке твой голос звучит в половину не так серьёзно, как должен.

— Надеюсь, ты никуда не звонила?

Он прищурился сквозь стёкла очков, пытаясь разглядеть последний набранный номер на телефонной трубке.

На лице Алёны вдруг появилась улыбка. «Солнце, — неожиданно для себя поэтично подумал Юра — Солнце вышло из-за туч, чтобы дать нам немного надежды».