Алия Якубова: Владычица ночи: история Антуана

Антуан слушал брата, внутренне начиная закипая от злости. Да, во многом все, что говорил Клод, было так. Он вел довольно разгульный образ жизни. Чуть ли не единственной его страстью было фехтование, он слыл лучшим клинком Тулузы и окрестностей. К тому же его положение значительно облегчало то, что он второй сын. Клод, как старший, и главный наследник должен был вести дела отца, Рауль – заботиться о своей дальнейшей судьбе, так как ему, в отличие от старших братьев, не приходилось рассчитывать ни на наследство, ни на титул. Валентину ожидало замужество. Лишь Антуан мог рассчитывать и на деньги отца, и на титул, и поэтому не особо беспокоиться о своем будущем. Чем он и занимался.

На самом деле одна мысль о тихом семейном счастье наводила такую скуку и тоску, что хотелось бежать куда подальше. Такая же реакция была и на предложение родных поступить на королевскую службу. Для этого он был слишком горяч и своенравен.

– Антуан, ты вообще слышишь, о чем я говорю?

– Слышу, и уже не в первый раз, – буркнул Антуан. Это разговор велся не первый раз, и уже успел порядком ему наскучить. – Может, тебе хватит читать мне нотации? Для этого ты недостаточно меня старше. Да, ты мой брат, но не отец. Так что оставь меня в покое.

– Наш отец слишком мягкий человек. Его доброта позволяет тебе вытворять все, что захочешь! И ты этим беззастенчиво пользуешься! – Клод уже начал выходить из себя.

– Что ж, одного пай-мальчика в нашей семье, по-моему, вполне достаточно. А мне подобная жизнь хуже смерти. Так что кончай свои проповеди и оставь меня в покое!

– Мерзкий мальчишка!

– Да иди ты! – дальше следовало точное описание, куда именно. И, не дожидаясь реакции брата, Антуан ушел, хлопнув дверью.

– Мерзавец! – вырвалось у Клода, и брошенная им со злости книга ударилась о дверь, именно в то место, где секунду назад стоял брат.

Антуан был единственным членом семьи де Сен ля Рош, которому удавалось вывести из себя Клода. И пользовался он этой способностью чуть ил не каждый день. Такие перепалки стали уже обычным делом. Все успели к этому привыкнуть.

Антуан шел по коридору, довольный собой. Сегодняшний бой выигран. Но только он собрался подняться к себе в комнату, как его окликнул приятный женский голос:

– Антуан, сынок!

Он замер, как вкопанный, а потом нехотя обернулся, нацепив на лицо улыбку. На него снизу вверх смотрела миловидная хрупкая женщина, которой ни за что нельзя было дать ее сорок восемь лет. У нее были такие же серо-зеленые глаза, как и у Антуана, мягкие черты лица и длинные каштановые волосы, в которых замечалась седина, но она лишь придавала ей благородства.

– Да, матушка, – он старался быть как можно более вежливым, а про себя думал, что надо было быстрее подниматься к себе, может, пронесло бы.

– Слуги сказали, что ты вчера опять пришел очень поздно, – начала она, взяв сына под локоть.

– Так получилось, – он пожал плечами, лихорадочно соображая, что еще могла узнать его мать, и как бы ему побыстрее смыться.

– Я понимаю, сынок, ты уже стал совсем взрослым, – между тем продолжала она. – Но все эти слухи о твоих дуэлях очень тревожат меня. А вдруг с тобой что-то случиться? Ведь тебя могут убить!

– Матушка, вам не стоит беспокоиться об этом, – несколько холодно ответил Антуан.

– Понимаю, ты, конечно, можешь иметь свою собственную жизнь. Вы так быстро растете, что я порой об этом забываю, – она слабо улыбнулась.

Антуан улыбнулся в ответ, уже думая, что на этот раз ему повезло, и дело окончится малой кровью, но тут виконтесса как бы невзначай заметила:

– Кстати, скоро в доме графа де Нерве состоится бал. На нем соберется вся знать. Чета ля Шелей тоже будет там.

При упоминании об этом молодой человек сокрушенно вздохнул. Старая история. У этой семьи была дочь на выданье. Девушка девятнадцати лет. Элени, кажется. И все считали, что она замечательная партия для него, кроме него самого, разумеется.

– Мне-то что до них? – пробормотал Антуан, стараясь не смотреть в глаза матери.

– Я бы хотела, чтобы ты тоже присутствовал на этом балу, – женщина сказала это самым невинным тоном.

– Хорошо, я буду там, – еще раз вздохнул Антуан.

– Вот и отлично, – она лучезарно улыбнулась. – И еще, постарайся вести себя там хорошо.

– Буду сама вежливость и учтивость!

Одарив сына еще одной улыбкой, виконтесса гордо удалилась. Только этой хрупкой и мягкой женщине, которая никогда ни на кого не повысила голоса и со всеми соглашалась, временами удавалось совладать с неукротимым нравом Антуана. Он просто не мог ей отказать, и старался не огорчать, правда образа жизни не менял, но иногда соглашался идти на компромисс. Как, например, сегодня.