Анна Гале - О чем молчат легенды. Утерянный изумруд святого Грааля

Сквозь пелену дурноты и боли я вдруг осознала, что до сих пор сжимаю в одной руке телефон, а в другой – святыню, за которой охотится орден Грарга. Не сомневаюсь, что Лили тут же заберёт у меня изумруд. Надо его спрятать… Если бы только соображать сейчас получше… И сил почти не осталось, хочется закрыть глаза и скулить от боли. А ещё лучше – потерять сознание. Ничего не чувствовать до прихода подруги.

Усилием воли я заставила себя оглядеться. Куда же деть священный изумруд?

– Синичка! – раздался где-то вдалеке голос судьи Лилианы.

– Я здесь, – прохрипела я.

– Уже иду, держись!

Надо же, услышала! Я торопливо закинула руку к голове, сунула изумруд за корень пня и нагнула к корню траву, прикрывая свою находку. Ничего другого я сделать всё равно не могу. Надеюсь, что Лили не заметит зелёный камень.

– Ну, что тут у нас? – бодро спросила подруга, выныривая из-за соседнего дерева.

Я стиснула зубы, чтобы не застонать. Судья скептически посмотрела на меня сверху вниз и процедила:

– Доигралась!

– Я открою… дорогу… Поможешь… Мне… Туда… Попасть…

Слова выталкивались только по отдельности и со стонами.

– Ни в коем случае! – отрезала Лили и опустилась на колени. – Если тебя сейчас поднять, да и вообще как-то передвинуть, я ни за что не поручусь. Дети твои меня мало волнуют, сама понимаешь, но тебя я убивать не собираюсь. Наоборот, сделаю всё, что от меня зависит, чтобы ты благополучно разрешилась от бремени. Придётся рожать здесь. Условия, конечно, пещерные, медикаментов никаких, инструментов тоже нет, но считай, что с врачом тебе повезло. Сразу говорю, будет очень больно. Может, хоть это послужит тебе уроком, и ты перестанешь искать приключений на свою голову! – с досадой добавила она.

Время тянулось медленно. Боль усиливалась. По сосредоточенному лицу Лили ничего нельзя было угадать. Знать бы, долго ещё или нет, всё как должно быть, или что-то идёт не так. Несколько раз я пыталась спросить об этом у Лили, но она раздражённо рявкала: "Не мешай!" Иногда подруга нажимала мне на живот так, словно собиралась выдавить детей наружу.

– Ну, давай же, напрягись ещё, сделай усилие, – уговаривала Лили.

– Не могу… – выдохнула я.

Слезы катились градом. Голова кружилась, в глазах темнело. Сознание ускользало, казалось, что я вот-вот провалюсь в глубокую спасительную тьму. И там уже никогда не будет боли…

– Открой глаза, чёрт возьми! – Лили с размаху ударила меня по лицу. – Борись! Учти, если другого выхода не будет, я вытащу всё это из тебя по частям! Ты поняла?! Давай, поднапрягись! Времени у тебя от силы пять минут. Дальше уже встанет вопрос, кого из вас спасать! И для меня в этом случае речь о выборе вообще не идёт.

Она снова нажала на мой живот. И вдруг что-то изменилось. Я поняла это по её лицу. Лили как будто поворачивала ребенка в моём животе, взгляд её был сосредоточенный, но другой, словно она поняла, что делать, руки двигались уверенно.

– Тужься! – приказала Лили, продолжая манипуляции с моим животом. – Это ещё что за явление? – процедила она, направив ледяной взгляд в сторону.

Кажется, там, совсем рядом заиграли солнечные зайчики.

– Что тут происходит? – послышался сухой, холодный голос Елены.

– Здесь происходят роды, – бесстрастно ответила Лили. – Странно, что ты не поняла этого сама. Зачем явилась?

– Татьяна, о чём ты думаешь? Ты должна была рожать там, у нас! Давай-ка попробуй привстать, я помогу тебе добраться до дороги… – не реагируя на Рыжую Молнию, произнесла Елена.

Зашуршали по земле трава и сухие веточки, и я увидела склонившееся ко мне встревоженное лицо. Надо же, Елена не побоялась встать совсем рядом с судьей, которую все знают, как кровавую, и которую мать Эдика считает своим личным врагом.

– Только попробуй! – прошипела Лили, становясь похожей на разъярённую тигрицу. – Её вообще сейчас нельзя трогать! Терпеть не могу, когда мне мешают ничего не знающие дамочки!

– Лили, не надо… Это акушерка… – прошептала я.

– Ах, это у вас там такая акушерка… – протянула судья голосом, не предвещающим ничего хорошего. – В хорошие руки ты попала бы, нечего сказать! И не отвлекайся, тужься! – Она снова надавила на мой живот. – А ты, если не струсишь, будь рядом! Возьмёшь ребенка и оттащишь на вашу дорогу.

– Не дождёшься, чтобы я струсила, – с вызовом ответила Елена.

– Это хорошо, – рассеянно пробормотала Лили.

Она вдруг оставила меня в покое. Елену я уже не видела, но её лёгкие шаги были слышны совсем рядом. А потом раздался нежданный звук – детский крик, сильный и требовательный.