Адам Нэвилл - Некоторые не уснут

- Юки, как ты отнесешься к тому, если я скажу, что мы можем скоро переехать? Вернуться обратно в город? - Мама с улыбкой посмотрела на меня. Она думала, эта новость меня обрадует. Но я ничего не могла с собой поделать, лицо у меня словно вытянулось и потяжелело. Мама сидела рядом со мной на полу в холодной комнате, где нашла меня. Хотя Махо спряталась, я знала, что она сейчас слушает.

- Разве тебе не хотелось бы этого? - спросила мама. - Снова встретишь всех своих подружек. Пойдешь в ту же самую школу. - Кажется, её удивляло, что я не улыбаюсь. - В чем дело, Юки?

- Я не хочу.

Мама нахмурилась.

- Но ты так расстраивалась, когда мы переехали сюда.

- Теперь мне тут нравится.

- Ты же совсем одна. Тебе нужны друзья, милая. Неужели ты не хочешь снова поиграть с Сачи и Хиро?

Я покачала головой.

- Я и здесь могу поиграть. Мне нравится.

- Одной, в таком большом доме? Когда за окном льет как из ведра? Ты глупости говоришь, Юки.

- А вот и нет.

- Тебе скоро надоест. Ты даже не можешь выйти во двор и покачаться на качелях.

- Не хочу во двор.

Мама уставилась в пол. Её пальцы казались очень тонкими и белыми в местах, где удерживали мои руки. Она шмыгнула носом, пытаясь сдержать слезы. Потом закрыла глаза рукой и шумно сглотнула.

- Идем отсюда. Здесь грязно.

Я хотела сказать, что мне тут нравится, но знала, что она рассердится. Поэтому промолчала и пошла за ней к двери. В темном углу я заметила белое лицо Махо - она смотрела, как мы уходим. А наверху, на чердаке, внезапно затопотали маленькие ножки. Мама подняла глаза, а потом быстро вывела меня из комнаты и закрыла дверь.

Тем вечером папа дочитал мне сказку и поцеловал меня в лоб. Он так и не побрился, и подбородок у него был колючим. Он подтянул мне одеяло к подбородку.

- Постарайся сегодня его не скинуть с кровати, Юки. Оно у тебя каждое утро на полу, а ты холодная как лед.

- Хорошо, папа.

- Может, завтра дождик прекратится. Сходим на речку.

- Мне дождик не мешает, папа. Мне нравится играть в доме.

Папа нахмурился и посмотрел на одеяло, обдумывая мои слова.

- Иногда в старых домах у маленьких девочек бывают плохие сны. Тебе снятся плохие сны, Юки? Ты поэтому скидываешь одеяло?

- Нет.

Он улыбнулся:

- Это хорошо.

- А тебе снятся плохие сны, папа?

- Нет, нет, - ответил он, хотя его глаза говорили обратное. - Просто из-за лекарства мне трудно засыпать. Вот и все.

- Я не боюсь. Этот дом очень добрый.

- Почему ты так говоришь?

- Потому что так и есть. Просто ему хочется завести себе друзей. Он так радуется, что мы здесь.

Мой папа рассмеялся:

- Ну а как же дождь? А все эти мыши? Не очень-то радушный прием.

Я улыбнулась.

- Здесь нет мышей, папа. Игрушки их не любят. Они их всех съели.

Папа перестал смеяться. Я увидела, как кадык у него заходил вверх-вниз.

- Не надо из-за них беспокоиться, папа. Они - мои друзья.

- Друзья? - Его голос был очень тихим. - Игрушки? Ты их видела? - Таким тихим, что я почти его не слышала.

Я кивнула и улыбнулась, чтобы успокоить его.

- Когда все дети уехали, они остались.

- Где… где ты их видишь?

- Да везде. Но в основном по ночам. Когда они выходят играть. Обычно они вылазят из камина. - Я показала на темную дыру в углу комнаты. Папа тут же вскочил, обернулся и уставился на камин. Дождь за окном перестал идти, оставив после себя размякший и раскисший мир.

На следующее утро папа нашел кое-что в дымоходе у меня в комнате. Он взял швабру и фонарик и принялся шуровать внутри ручкой швабры, сбивая сажу, которая облаком опускалась на пол. Маму это раздражало, но когда она увидела выпавший из дымохода маленький сверточек, притихла.

- Смотри, - сказал папа, протягивая руку. Находка лежала у него на ладони. Они понесли её на кухню, и я пошла за ними.

Папа подул на сверток, потом смахнул с него золу кисточкой из-под раковины. Мама расстелила на столе газету. Я встала на стул, и теперь мы все смотрели на штуку, завернутую в грязную ткань. Потом папа попросил маму принести маленькие ножницы из шкатулки для шитья. Когда она вернулась с ними, он аккуратно разрезал высохшую ткань. И извлек из нее крохотную ручку.

Мама прижала ко рту растопыренные пальцы. Папа просто откинулся на спинку стула и смотрел, будто не хотел прикасаться к находке. Отовсюду доносился шум дождя, стучащего в окна и колотящего по крыше. Таким громким он не был еще никогда. Тогда я встала коленями на стол, мама принялась ругаться.