Алия Якубова - Волчьи судьбы

– Так вот, – продолжила я. – Когда экстрасенс или спирит воздействует на мозг человека, можно ли найти следы воздействия и по ним установить, кто это сделал?

– Хм… В принципе, это возможно, так как никакое вмешательство не проходит бесследно. А установить, кто… если знаешь многих… так как каждый обычно действует по-своему.

– А если жертва, назовем так, оборотень?

– О, это гораздо сложнее, – стушевался Зак.

– Почему?

– Оборотень – это, по сути, два существа в одном, работать приходится с двумя разумами одновременно, и неизвестно какой как отреагирует. И нужно обладать определенным уровнем силы, чтобы пробить природный защитный блок, который есть у всех видов нежити.

– А ты смог бы?

– Я? Не знаю. Раньше – наверняка, а сейчас далеко не с каждым. С тобой – нет. А что, кто-то попытался?

– Не совсем.

Я задумалась, а потом рассказала ему про охотников и про методы их воздействия. Зак слушал меня очень внимательно. Когда я закончила, он сказал:

– Странно все это. Нет, конечно, обладающие даром экстрасенса или спирита нередко работают по найму. Но, если учесть факты, этот должен обладать большой силой, а значит способен самостоятельно держаться и работать. Исключение – если хозяин гораздо сильнее. Но тут, видимо, не тот случай. Второй странный момент – он убивает или во всяком случае присутствует при убийстве.

– Но что здесь странного?

– Понимаешь ли, любой экстрасенс или спирит в десятки раз сильнее воспринимает эмоции. А смерть, особенно насильственная – это самая сильная эмоция. Быть ее причиной, да даже просто стоять радом – невыносимо, зачастую это парализует. А этот умудряется действовать.

– И как тогда такое возможно?

– Хм… должна быть более высокая мотивация, которая, так сказать, приглушила бы гул эмоций.

– То есть?

– Ну, например, он должен считать это глубоко правильным, причем на подсознательном уровне. Или иметь склонность к насилию, то бишь получать от этого удовольствие.

– Экстрасенс – маньяк?

– Что-то вроде того.

– Этого нам только не хватало! Но явный маньяк вряд ли бы попал в такую хорошо организованную группу, – рассуждала я. – И все-таки это нельзя сбрасывать со счетов. Правда, я одного не могу понять – как он мог пойти на такое? Вступить в подобную группу?

– А как в нее вступают люди? – вопросом на вопрос ответил Зак, от его робости почти не осталось следа. Из-за убеждений или из-за денег.

– Но все-таки он один из нас, тех, кто видит сумеречную сторону жизни и понимает, что ведьмы, колдуны, вампиры, оборотни и прочая так же реальны, как и люди. Хотя… – я вздохнула. – Открывшийся дар не меняет заложенных качеств. Правда, тут еще один непонятный момент. Как наниматели, или кто там за этим стоит, могли выбрать его?

– А что тебя смущает?

– Они же борцы за чистоту человеческой расы. Против всякой нежити. Как они тогда могут пользоваться услугами экстрасенса, а то и спирита?

– Возможно, для них он все-таки еще человек, – Зак уже пытался рассуждать вместе со мной.

– Тогда это уже очень похоже на политику двойных стандартов, – фыркнула я.

Вдруг по лицу Зака пробежала какая-то тень, я даже спросила:

– Что-то случилось?

– Да я тут вспомнил кое-что.

– Что же?

– Возможно, это неважно…

– Ты расскажи, а там посмотрим.

– Это было давно. Лет двадцать назад, или даже больше… Сейчас сложно сказать, – пустился в воспоминания Зак. – В те времена я был беден, как церковная мышь и слишком юн. Да и мой дар не давал мне покоя.

Я тогда часто ошивался в одном баре в Гамбурге. Странное местечко, но меня тогда странные места только привлекали. Там никому ни до кого не было дела. И я мог спокойно использовать свой дар. А я развлекался тем, что попросту разводил народ, то есть посетителей. Обычно на выпивку или еще что-то в этом роде. К тому же я заработал известность тем, что меня почти невозможно было втянуть в драку. Даже если пытались, то сразу же сами теряли интерес.

Так что я в том баре был заместо салонного фокусника.

И вот в один из дней, хотя скорее ночей, я сидел в баре, причем был сильно пьян, когда ко мне подсел странный человек. Даже не смотря на выпитое, я догадался, что бывший военный. Это всегда заметно. Поэтому я удивился, увидев проглядывающий из-под куртки воротничок священника. Даже, помниться, пошутил по этому поводу…

– Ищите заблудших овец, падре?

– Скорее волков в овечьей шкуре, – в эдакой мягкой манере священнослужителя ответил незнакомец и бесцеремонно сел за мой столик.