Кристина Генри - Русалка [litres]

– Ну что ты беду кличешь? Эта женщина ещё бог знает где, а ты уже волокиту разводишь, препоны ищешь.

– Я как-никак стряпчий, – сухо заметил Леви. – Хоть порой и корчу ради тебя шута.

– Шутам я не плачу, – ответил Барнум. – Ну выручай, Леви, никто внакладе не останется.

– Даже та женщина? – усомнился Леви.

– Она тоже, если всё сделает как надо, – беззаботно пообещал Барнум.

Он понял, что теперь Леви в деле. Тот никогда не уступал по мелочам, если не был готов идти до конца.

– Я не хочу, чтобы её заездили насмерть, – заявил Леви. – Она сможет уйти, если захочет?

Над ними словно витал призрак Джойс Хет, и на мгновение Барнуму померещился голос старухи, умоляющей дать ей волю, словно хриплое карканье, исторгаемое иссохшей плотью.

– «Отпустите, дайте хоть помереть на воле».

Барнум поднял глаза. Голос был не Джойс, а Леви.

– Это её слова, Барнум, – сказал Леви.

Он называл Барнума по фамилии только в гневе. Ну вот, только что был почти готов – и на тебе, опять всплыла эта история с Хет. Теперь придётся его умасливать по новой, чтобы уговорить съездить в Мэн за той женщиной, из-за которой поднялся весь сыр-бор. Впрочем, причина размолвки вовсе не в ней, а в прошлом. Барнуму не хотелось ворошить былое. Былого не воротишь, и барыша с него не получишь, надо думать о будущем.

– Леви…

– Это я сидел с ней рядом весь день, Барнум. Не ты. Ты её не слышал.

Барнум кивнул. Он её слышал, как раз те же самые слова, но признавал, что Леви досталось самое тяжкое. Роль Барнума сводилась к продвижению дела – давать объявления в газеты, продавать билеты. А Леви сопровождал старушку повсюду, на каждом представлении, был, так сказать, лицом предприятия.

– Ну сделай одолжение, поезжай, а я уж позабочусь, чтобы всё было по-честному, обещаю.

Леви прищурился.

– Значит, ты ей заплатишь? И отпустишь восвояси, если она решит уйти?

Втайне Барнум думал, если женщина действительно окажется русалкой – вряд ли, как считает Леви, но всегда есть надежда – свободы ей не видать. Выпустить из рук такую удачу – да ни за что на свете! Но, отвечая старому другу, Барнум постарался не подать виду.

– Конечно, Леви, как скажешь.

Океаны Леви не любил. Пожалуй, кроме тропиков, что попадались в приключенческих романах и на изображениях далёких островов – пальмы, золотистый песок и тому подобное.

В детстве он представлял, что живёт на острове, как Робинзон Крузо, вместе с попугаем и слугой-аборигеном. Конечно, Робинзону Крузо приходилось сталкиваться с каннибалами, а Леви сомневался, что справится с подобными трудностями. Ему и с махинациями Барнума хлопот хватало.

Холодные бурлящие воды северной Атлантики были ему совершенно не по нраву, да и не по нутру, судя по накатывающей тошноте.

Барнум настоял на путешествии морем, считая этот способ предпочтительным – если в Мэне и вправду окажется русалка, то Леви следует её заполучить и как можно скорее привезти в Нью-Йорк, а блуждание по запутанным просёлочным дорогам северного Мэна скорости отнюдь не прибавляло.

Однако в тот захолустный городишко прямых пассажирских рейсов из Бостона не было. Леви пришлось добираться до Род-Айленда пароходом, затем поездом до Бостона, и вот теперь на отвратительном провонявшем рыбой промысловом судне, что направлялось на север, навстречу льдинам и рокочущим волнам. Леви никак не мог понять, что заставляет рыбаков выходить в море в самом начале путины, но Барнум умудрился найти артель каких-то сумасшедших, а их капитан согласился взять на борт пассажира.

Вся команда посмеивалась над его модными туфлями, нелепым пальто и тем, как он воротил нос от чёрствых сухарей на завтрак, а сам Леви только и мечтал поскорей оказаться в номере с пуховой периной на кровати, передохнуть от бесконечной качки и от души набраться виски.

Но Барнуму нужна русалка, и Леви её добудет.

Когда-то Леви мечтал, что, помогая Барнуму морочить голову публике, добьётся славы и богатства, лучшей доли, сможет жить ярко, на широкую ногу. Они были давними приятелями, и Барнум его убедил, что развлекать публику – всё равно что выступать в суде, только гораздо интересней. Он сможет нести людям истину особого рода – истину артиста, сказочника, а не докапываться до правды в зале суда. А Леви как раз наскучила спокойная жизнь, вот он и решил позабавиться и немного подыграть Барнуму.

С тех пор радужные мечты об этой работе давно развеялись, но и возвращаться к профессии стряпчего особой охоты не было. Вот Леви и не трогался с места в надежде когда-нибудь снова ощутить волшебство, привлёкшее его в самом начале. А не выйдет ничего, то он хотя бы не даст Барнуму причинить людям зло, как вышло с Джойс Хет. Даже ради этого стоило остаться, пусть и не видать ему славы и богатства.