Грейди Хендрикс - Изгнание дьявола из моей лучшей подруги

Тут дверь машины закрылась, от зеркала заднего вида отскочило солнце, и Эбби увидела, что это не Пыльный Катышек, а чья-то «Субару». Гретхен о своей поездке она так и не рассказала.

Эбби и Гретхен по-прежнему оставались на связи, но теперь это ограничивалось телефонными звонками и письмами, позже - открытками и голосовой почтой, и, наконец, - е-мэйлами и лайками на Фейсбуке. Дело было не в ссоре, не в какой-то великой трагедии - всего лишь в тысяче бытовых мелочей, которые они не разделили: каждая мелочь добавляла сантиметр к расстоянию между ними, а сантиметры складывались в километры.

Но иногда они переставали обращать внимание на расстояние -например, когда папу Гретхен хватил удар, и ей тоже позвонили, призывая домой; когда у Эбби родилась дочь, и та назвала ее Мэри, в честь матери, так что только папа Эбби и Гретхен поняли, что война между дочерью и матерью наконец-то закончилась капитуляцией; когда Гретхен открыла свою первую сольную выставку; когда в их жизни снова появилась Гли и все на некоторое время усложнилось; когда Эбби подала на развод... В такие моменты Гретхен и Эбби понимали: сантиметры складывались в километры, но иногда километры становились не больше сантиметров.

После развода все в жизни Эбби шло наперекосяк, как она ни старалась это исправить: Мэри отказывалась спать, постоянно вырывала у себя волосы, и никак ее было не остановить. Посреди всего этого за пару недель до Рождества на пороге появилась Гретхен - она переезжала к Эбби. Гретхен всего не исправила, но теперь их хотя бы стало двое. Эбби считала, что лучше быть несчастными вдвоем, чем одной.

В канун Рождества Мэри в очередной раз, накричавшись, уснула, и тогда Гретхен разлила вино в стаканы для воды, и они с Эбби вместе сели в гостиной, чувствуя себя совершенно разбитыми. Обе знали, что нужно заворачивать подарки для Мэри, но не могли пошевелиться. Наконец, Гретхен нарушила тишину:

- Не принимай это близко к сердцу, но я терпеть не могу твою дочь.

- Если я убью ее, будешь звонить в полицию? - Эбби даже голову повернуть к ней не могла.

- Я для тебя кое-что берегла... - сказала Гретхен и пошла на кухню. Эбби, не двигаясь, сидела и смотрела на огоньки на елке. Гретхен вернулась с банкой колы и двумя бокалами.

- Она лежала в твоей спортивной сумке. Ты ее оставила в пляжном доме сто лет назад - родители выбросили банку, но я ее спасла. Эту банку ведь дал тебе Томми Кокс?

Эбби не сводила глаз с красно-белой банки, стоявшей на столе и размораживавшейся после холодильника, будто это был артефакт, спасшийся с кораблекрушения в далекой древности.

- Поверить не могу... Все это время ты ее берегла?

- Счастливого Рождества! - воскликнула Гретхен и открыла банку с хлопком и аппетитным щипением. Разлив колу по бокалам, она подняла свой. - За 1982-й!

Эбби взяла бокал, чокнулась, отпила и почувствовала разочарование -она ожидала необыкновенно волшебного вкуса, но это оказалась обычная кола.

- Ты никогда не думаешь, почему мы до сих пор вместе? - спросила Гретхен, разглядывая свой бокал. - Я думаю. Иногда в тяжелые времена мы переставали говорить, и я думаю: почему мы все равно продолжали?

Эбби сделала большой глоток. Ей не хотелось ничего говорить, хотя у нее бывали те же самые мысли.

- Мне кажется, в моем случае, я с тобой из-за Макса, - продолжала Гретхен.

- Собаки?.. - этим она застала Эбби врасплох. - Хорошего Песика Макса?

- Макс до сих пор болит сильнее всего. С ума сойти, да? Он ведь просто собака, даже не очень умная. У меня был жених, я чуть не родила, некоторые мои друзья умерли, а Маргарет, с которой мы несколько раз пересекались, ясно дала понять, что никогда не будет со мной общаться - но Макс мне снится. Честное слово! Ты - единственная, кто знает, что это не я. Все, даже родители, думают, что я убила своего пса. Только ты знаешь, что это не так.

Помолчав. Эбби ответила:

- Поэтому я не бываю в Чарльстоне. Все помнят, что я - сатанистка, похитившая из медицинского университета эмбрион. Девину я об этом не рассказывала. Не знаю, расскажу ли Мэри.

Некоторое время они молчали и смотрели, как на елке меняют цвет огоньки.

- Через сорок шесть лет вернется комета Галлея, - сказала Гретхен. - Как ты думаешь, мы останемся подругами?

Эбби смотрела, как красные огоньки становятся зелеными, потом желтыми, потом синими.

- Нам будет чуть ли не по девяносто, - ответила она. - Так далеко я не умею планировать.

На самом деле, в глубине души Эбби не хотела говорить правду. Она любила Гретхен, но что в этом мире вечно? Ничто не способно устоять против хода времени.