Игорь Андреев - Исповедь кочегара

Элли отвлеклась от изучений смрадного помещения и бросила быстрый, голодный, полный злости взгляд на источник музыки, а потом на нашего героя сегодняшнего вечера. Кай стоял с дружелюбной улыбкой на лице и, в дополнение к этому, отвесил сдержанный поклон, которым он хотел как бы сказать: «Сударыня, на сегодняшний вечер я ваш покорный слуга».

— Ты! — зарычала Элли.

— Я весь к вашим услугам, — улыбнулся Кай и поклонился ещё раз.

— Ты конченый псих! Ты моральный урод! Ты…

— Ганс, шампанского! — Кай продолжал играть свою роль, полностью игнорируя оскорбления взбесившейся Элли.

Рыжий мясник набросил белое полотенце на согнутую в локте руку и, тяжело ступая, направился к крохотному столику. «Официант» едва прокрутил проволочное кольцо, словно ушко у старого пружинного будильника, как пробка вырвалась из горла и ударила в потолок. Струя хмельного напитка выплеснулась фонтаном и окропила пол.

— Ты болен! Тебе нужно лечиться…

— Согласен, — перебил Кай, — согласен, что запах в этом необычном месте немного резковат и портит общую романтическую картину

праздника. Я надеялся, что эти цветы, — Кай развёл руки в стороны, и Элли только сейчас обратила внимание, что вокруг стола стояло шесть емкостей с целыми охапками роз, — помогут мне наполнить этот зал благоухающим ароматом, но даже они остались бессильны.

Единственное, на что они сейчас годятся — так это на то, чтобы радовать твой глаз. Очень надеюсь, что угодил тебе.

Элли осталась бесстрастна к поступку Кая, она молча продолжала прожигать нашего героя испепеляющим взглядом.

— Эти цветы — Кай снова проигнорировал недовольство девушки — кроют в себе небольшое послание. Если пересчитать все цветы в этих вазах, то их будет ровно шестьсот шестьдесят пять штук, в твоих руках находится ключевая роза, которую ты хотела выбросить — шестьсот шестьдесят шестая! Этот милый незадачливый ребус означает, что ты дьявольски хороша и с лёгкостью смогла бы очаровать даже самого Люцифера.

Элли посмотрела на цветок в своей руке и тут же бросила его, словно кусок раскалённого угля.

— Ты сущее зло! Зачем ты это сделал? Зачем устроил всё это? Я презираю тебя! — Элли рычала, в уголках её губ клубилась пена, невидимая пена ярости.

— Я так старался, — театрально нахмурился Кай, — разве тебе не нравится? В каждую мелочь я вложил душу. Ты мне так понравилась, что под конец этого вечера я готов был подарить тебе своё сердце.

Следующий жест стал замыкающим за данный вечер. Во время разговора Кай держал руки за спиной, но, когда он протянул их перед собой, Элли побледнела. В окровавленных руках наш герой сжимал человеческое сердце. Кай очень рассчитывал, что эта выходка станет замыкающей в их так и не начавшихся, отношениях. И ставка на мерзкий жест сыграла свою ключевую роль. Девушку вывернуло прямо на пол.

— Умалишённый, — прохрипела бледная Элли между подходами отторжения ещё не переваренной полноценно пищи, после чего развернулась и скрылась в кафельной пасти тускло освещённого коридора.

Кай обернулся к мяснику.

— Выход самостоятельно найдёт?

— Немного покружит по коридорам и выйдет. Это же морг, а не лабиринт Минотавра.

Результатом своей работы Кай остался доволен, правда, подумывал, что с сердцем получился перебор, но уже ничего изменить нельзя. Что сделано — то сделано.

— Что делать дальше? — поинтересовался бывший официант. — Всё? Представление окончено? Сворачиваемся и по домам?

— Садись, выпьем, — Кай хлопнул ночного сторожа по плечу и присел за столик, — и верни, пожалуйста, сердце законному владельцу, не хочу, чтобы его потревоженная душа приходила ко мне и пыталась проучить за изувеченное тело.

Человеческое сердце он бросил на соседнюю тарелку, которая предназначалась для назойливой девицы. Этот жест был чисто машинальным, но вышло весьма символически. Ночной сторож сел за стол, взял сердце в руку и сунул в нагрудный карман рабочего фартука.

— Опосля, — сказал громила. — Плесни мне что-нибудь горло промочить, а я пока отрежу пару кесиков от ноги.

— Ганс, очень надеюсь, что ты не каннибал, — Кай с опаской следил за своим спутником.

— От бараньей ноги.

— А-а, так надо уточнять с самого начала, а то мало ли. — Кай расслабился и немного сполз со своего стула. — Как кончишь забавляться с ножом — слей мне на руки.

Ночной сторож отрезал тонкий ломтик от бараньей ноги и сразу же отправил его в рот. После чего, резанув два смачных куска мяса и взяв грязными руками по куску, вернулся на своё место. Один кусок он бросил на тарелку Кая, а второй — на свою.