Даниэль Вайс - Зеро Варош - первый виток спирали

«Ох, – подумала Мари, – И почему я решила, что у меня будет возможность сделать вид, что я не замечаю его симпатии?».

Одеяло продолжало бубнить ей еще что-то нечленораздельное. А может быть даже уже и не ей.

– Ты как ребенок, – примирительно сказала Мари, стараясь, чтобы голос ее прозвучал мягко, – Ничего ведь страшного не случилось… Давай, правда, просто обо всем поговорим… Джу?…

Одеяло снова начало сабвуферно бубнить что-то в ответ, из чего Мари смогла разобрать только что-то вроде: «Могу и вовсе уйти…».

«Вот здорово! – подумала девушка с неожиданно нахлынувшей на сердце тоской, – После этой фразы я вовсе не удивлюсь, если утром его и след простынет…».

Побубнив еще немного, одеяло успокоилось и постепенно затихло. И Мари не знала, уснул ли Джу или просто лежит там и о чем-то думает. Сама же она еще довольно долго не могла успокоиться. Ее рука болезненно ныла, а в ответ ей тоска грызла сердце. Ну вот и все, он обиделся, хотя вообще-то, по идее, должна была обидеться она. И ничего тут уже не поделать. Мозг этого парня устроен как-то шиворот-навыворот, и потому объяснить ему хоть что-то, всегда представляется задачей трудновыполнимой.

Обида в груди Мари уязвлено бурчала: «Ну и пусть идет! Пусть валит! Я-то думала, что он мне друг, а он…». На что досада плаксиво отвечала: «Ага, и буду тут опять одна… Совсем одна в этом дурдоме. Какой бы дурак он ни был, но будет жаль, если он уйдет… Я не хочу быть одна… Так не хочу снова быть здесь одна…». И обида, и досада сошлись в итоге в одном – им обоим было очень плаксиво и грустно. Глаза Мари, против воли, затуманились от слез, и пара слезинок горячо скользнула по щекам вниз. Но Мари лишь инстинктивно прижала ладонь к трясущимся губам. Никто не должен слышать как она плачет. Никто. И уж тем более он…

В голове девушки, тем временем, снова начали мелькать какие-то назойливые, яркие вспышки, связанные с ее прошлым. Однако вспоминать сейчас об изнасиловании ей совсем не хотелось. Она и так уже была расстроена из-за всего, что только что произошло. Поэтому Мари настойчиво гнала от себя эти вспышки, пытаясь хоть как-то успокоиться и уснуть. И, в какой-то момент, ей это практически удалось. Глаза ее начали слипаться, а разум накрыла спасительная волна равнодушия и апатии.

Но, когда Мари уже почти полностью уснула, ей показалось, что кто-то беззвучно подошел к ее кровати и склонился над ней. Как это часто бывает, когда находишься на грани между сном и реальностью, девушка не могла пошевелиться, а лишь с трудом открыла глаза, разлепив тяжелые веки. В склонившемся над ней человеке, Мари неожиданно узнала Джоуи. Заметив, что она на него смотрит, парень вдруг как-то болезненно скривился и тихо прошептал: «Это был не я… Ты же это знаешь… А с Аньей… Я, правда, этого не хотел…».

Мари настолько резко вздрогнула, словно ее стукнуло разрядом тока, и тут же села на кровати, силясь поймать сбившееся дыхание. По спине девушки быстро пробежала вниз капля холодного пота. В палате царила тишина и темнота, и никакого Джоуи, естественно, здесь не оказалось. Мари шумно выдохнула, понимая, что ей всего лишь приснился кошмар, и попыталась успокоиться, прислушиваясь к тихому, размеренному дыханию спящего Джу. Она никак не могла понять, спросонья, сколько уже проспала. И хотя Мари настойчиво казалось, что она сомкнула веки только на минуту, скорее всего времени прошло намного больше.

Кошмар не давал ей покоя, как и вновь настойчиво закрадывающиеся в голову картинки. Очевидно, произошедшие ночью события растревожили ее память, послужив своеобразным толчком к восстановлению утраченных воспоминаний. Но только самой Мари почему-то совершенно не хотелось вспоминать сейчас о чем-нибудь страшном и мерзком. Поэтому девушка отчаянно попыталась отыскать среди припрятанных таблеток снотворное. Но Мари вовсе не была специалистом по внешнему виду медикаментов, и поэтому просто выпила их все разом, надеясь лишь на то, что ее, в итоге, не накроет также сильно, как Джу. Как это ни странно, но принятые лекарства подействовали желанным образом, и уже через несколько минут девушка глубоко и мирно спала.

***

Мари разбудили ласковые лучи утреннего солнца, нежно щекотавшие опущенные ресницы. Но, прежде чем открыть глаза, она вспомнила о ночном происшествии и последовавшем за ним тревожном кошмаре. И из-за этого на душе девушки вновь стало тоскливо, а открывать глаза совсем расхотелось.

«Наверняка Джу уже смылся, пока я спала, – печально подумала Мари, – Хотя… конечно, если не открою глаза, то не смогу быть в этом полностью уверена».