Даниэль Вайс - Зеро Варош - первый виток спирали

Мари вдруг резко успокоилась и замолчала. А был ли смысл продолжать? Ведь все это действительно звучало как чистейшей воды бред. И даже она сама сейчас это остро понимала. Так и кто же ей тогда поверит, если она сама с трудом различает где правда, а где нет? И недоверие, которое неприкрыто сквозило в глазах сидящей напротив женщины, лишь подтверждало ее догадки.

– Все это звучит как чертов бред, – печально резюмировала девушка, в глубине души продолжая надеяться, что она просто попала в какой-то подлый, невероятный переплет, из которого сложно найти выход…

Миссис Байштанд, тем не менее, добродушно улыбнулась.

– Ничего страшного не происходит, Мари, – заметила она, – И я рада, что вы сами понимаете, в чем состоит абсурдность вашей версии событий. Это говорит о том, что вы делаете успехи. И поэтому я абсолютно уверена, что уже очень скоро вы будете в полном порядке, – встав с кресла, женщина подошла к ней и присела на диван неподалеку, – И я еще раз повторю, что нахожусь здесь именно для того, чтобы помочь вам в этом.

В ответ на это, Мари лишь сокрушенно кивнула.

«Неужели я, и вправду, сошла с ума и просто путаю сон и реальность? – подумала она про себя, – Неужели это действительно я избила Джоуи, а никакого Тэуса вовсе нет и никогда не было?».

Однако, что-то внутри ее мозга отчаянно этому протестовало. А вся ситуация больше напоминала подлый подвох или кем-то ловко расставленную ловушку, в которую девушка случайным образом угодила. Мари едва сдерживалась о того, чтобы не начать больно щипать себя, чтобы убедиться, что она вовсе не спит. А мания преследования усиливалась внутри ее сознания с каждой пройденной минутой.

«Все это неправильно, – убеждала она себя, – Все это не может быть правдой! Это просто какой-то очередной виток моего затянувшегося бреда. Все это не может быть реальным, потому что больше похоже на какой-то больной, идиотский сон».

Однако вслух девушка так ничего и не сказала. Она лишь молча сидела, уставившись невидящим взглядом прямо перед собой. Она слышала, как на столе доктора тихо тикают часы, отсчитывая секунды прожитого бреда. Кто она вообще, и где именно находится? Мари попросту ничего уже больше не знала. Все перепуталось для нее, и она даже не понимала, во что бы она могла сейчас верить. Ей настойчиво казалась, что и ее рука, на которую она смотрит, и вся окружающая комната, и сама миссис Байштанд, и даже мир за окном больничного кабинета всего-навсего сон, бред, нездоровая иллюзия или даже непонятная, злобная шутка Бога.

– Я верю в то, что вовсе не сошла с ума, – с твердостью в голосе произнесла Мари, – Наоборот, мне настойчиво кажется, что это весь мир вокруг просто взял вдруг, однажды, и сбрендил. Но я постоянно теряю уверенность в этом. Я уже просто не знаю, во что мне верить, миссис Байштанд. И я не знаю, куда мне дальше идти… Я не знаю абсолютно ничего. Мой мозг уже почти перестал чему-то удивляться. Мне, порой, даже кажется, что он работает на каком-то автопилоте.

– Это потому что вы дезориентированы, – понимающе взглянула на нее женщина, – На вас слишком многое свалилось в последнее время… Скажите, Мари, вы употребляли какие-то антидепрессанты незадолго до произошедшей с вами аварии?

– Я не знаю, – фыркнула Мари, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал не слишком уж злобно и агрессивно. Чувство самосохранения подсказывало, что ей не стоит сейчас конфликтовать с доктором, иначе будет еще сложнее доказать свою вменяемость в будущем, – Мне об этом сказала сестра. А потом и лечащий врач в больнице меня об этом спрашивал. Я пыталась вспомнить, но пока еще мне это не удалось. Зато я вспомнила, что подверглась сексуальному насилию. Возможно, что я могла пить какие-то таблетки из-за этого. Я не знаю, доктор… Миссис Байштанд… Эби… Это вы мне скажите… А также скажите, что, вообще, со мной в последнее время происходит? Потому что я уже плохо представляю себе, что есть вымысел, а что нет…

– Ваша сестра Анна рассказала мне, что вы пришли к ней после побега из больницы и хотели о чем-то поговорить, – спокойно поведала доктор, – Вы очень нервничали и вели себя немного странно, а затем резко вспылили и избили ее мужа ключами от машины, потому что не хотели возвращаться в больницу. Вы это помните? Он не стал писать на вас заявление, потому что прекрасно понимает, что вы были не в себе… Об этом нам может сказать и ваш неожиданный побег из больницы, когда вы вылезли из окна второго этажа при помощи эластичных бинтов. Но вы сбежали оттуда, потому что вам казалось тогда, что кто-то из медиков желает вам зла. Я все правильно говорю, Мари? Поправьте меня, пожалуйста, если что-то не так, – она остановилась и с подчеркнутой поддержкой посмотрела на безмолвно сидящую рядом с ней девушку, – Когда вас привезли сюда, вы были в состоянии шока, вследствие которого замкнулись в себе и практически ни на что вокруг не реагировали. Вы не разговаривали ни с кем и не шли на контакт. Но сейчас я вижу, что у вас явный прогресс, а это означает, что наша терапия идет в правильном направлении. Поговорите со мной, Мари… Расскажите мне свою версию событий, даже если она и кажется вам неправильной. Ведь я, действительно, хочу вам помочь во всем разобраться…